– Давайте выпьем, милая Вера, чтоб закончились наши неприятности.
– Ну что вы, я на работе. Нам категорически запрещено… Категорически!
– Нам с вами надо проводить наши беды. Куда-нибудь подальше. И вспомнить добрым словом ту погибшую женщину, – перебил её мужчина. – Всего пять граммов напитка аристократов, его и алкоголем-то не назовёшь. – Он щедро плеснул янтарной жидкости в стоявший рядом стакан. – Чисто символически, Верочка, мне одному не пьётся никак.
Ей предлагали лёгкий способ немного успокоиться. Ну, что ж…
– Да вы и мёртвого уговорите, – она взяла стакан, поднесла к губам и, зажмурившись, сделала глоток.
– А теперь за здоровье моей матушки.
Это был тот случай, когда легче согласиться, чем спорить. Только пару глотков… Коньяк обжёг горло, разлившись внутри приятным теплом. Вспомнив о видеокамерах, Вера решила, что никто не будет разглядывать, что налито в том стакане, что она подносит ко рту. Записи с камер просматривались крайне редко, только в тех случаях, когда возникали серьёзные конфликты с постояльцами. Но в их образцовом коллективе проблемы с гостями решались быстро и исключительно мирным путём безо всяких камер.
Кажется, они выпили ещё, за то, чтоб неприятности не вились вокруг, окончательно исчезли и больше не появлялись. Её собеседник что-то громко рассказывал, размахивая руками. Вера слушала вполуха, расслабившись, она захотела спать и сидела на стуле, полузакрыв глаза.
Внезапно голос Алексея Павловича затих, и девушка услышала лёгкое покашливание. Гостья, забронировавшая номер, которую Вера ждала сегодняшней ночью, стояла рядом со стойкой и строго смотрела на неё.
Хороша же картинка! Бутылка, стаканы, полусонный администратор… Вера была готова сквозь землю провалиться.
– Простите…
А тут ещё и протянутый женщиной паспорт, как назло, выпал из рук. Чёрт побери, да она в полном дерьме!
– Вы всегда в таком виде встречаете своих гостей? – женщина взглянула на Веру с лёгким презрением.
– Нет, что вы! Только сегодня…
Боже, что она несёт!
Поджав губы, дама взяла ключи и удалилась. Даже спина гостьи, неестественно прямая, выражала недовольство тем, как её встретили в этом, казалось бы, приличном отеле.
Алексей Павлович, отсиживавшийся в холле, подошёл к Вере с виноватым видом.
– Вот так всегда… От моих добрых намерений один вред. Простите, Верочка, виноват, кругом виноват…
– Да ладно, всё в порядке… Идите отдыхать.
– Этот ваш Семён мне бутылку подарил, – не унимался он. – Разопьёте, говорит, с нашими девочками. С Верой, например…
– Что?!
Семён?!