Когда кровельные работы были завершены, хозяйка рассчиталась с рабочими и надавала в дорогу целый мешок пирожков. Уже погрузившись в буханку, мужики поделили гостинец между всеми и тут же вытащили бутылку водки, отметить окончание работы. На все предложения присоединиться к компании, Женька как мог вежливо отказывался, чем вызвал полное непонимание со стороны мужиков.
«Отвяжитесь от парня! – подал голос Афанасий, опрокидывая в рот стопку. – чего пристали?!»
Видимо слова Афанасия имели вес в бригаде, поскольку постепенно затихли и шутки, и всякая пошлятина, обращенная в адрес Дергачева. Дорога укачала уставших работяг и ближе к Ейску в буханке уже раздавался дружный храп.
Женька не спал, продолжая пялится в окошко и вспоминать домик на берегу. Сначала он думал о своем собственном домике, сожженном людьми Антона Кирилловича, но постепенно его мысли плавно перетекли к другому домику, в котором он так заботливо наводил порядок всю прошлую весну. Дергачев несколько раз давал себе слово не думать про Тихона, про его эксперименты, в которых, к слову, так и не разобрался до конца, однако то и дело мысленно возвращался в то время, когда вызвал интерес у ученого хотя бы в качестве материала для исследований. От этих воспоминаний ныло сердце, но Женька продолжал растравлять себя несбыточными мечтами. Когда вдали показались огоньки приморской деревушки, Женька с трудом погасил в себе порыв тотчас же рвануть на побережье, просто для того, чтобы оказаться рядом с морем. Относительно сытая жизнь в ростовском селе вернула на Женькино лицо невнятный румянец, а деньги, заработанные на крыше, приятно грели карман. Машина возвратилась в деревню глубоким вечером и местные магазины были уже закрыты, однако Дергачев вовремя вспомнил про пирожки и довольно заулыбался в предвкушении ужина. Попрощавшись с Афанасием и легко соскочив на землю, Женька отправился на берег. Он был уверен, что Тихон давно уехал в Москву и случайная встреча невозможна. Поблуждав вдоль прибоя, Дергачев нерешительно подошел к темному домику, как делал это сотни раз раньше. Окна были погашены, но внутри явно кто-то был. Женька с любопытством и тревогой прислушался к невнятному разговору и узнал в приглушенных голосах знакомую интонацию ученого. Второй голос был ему незнаком и принадлежал женщине. Потом неожиданно голоса смолкли и до Дергачева донеслись давно забытые, но так хорошо знакомые звуки, в природе которых не приходилось сомневаться. Женька криво улыбнулся и отошел от домика, пытаясь унять в груди разрастающуюся тоску. Воображение живо нарисовало ему картину развернувшегося за стенами дома старого как мир сюжета, и он глубоко вздохнул. Где-то внутри сладко заныло от воспоминаний и несбыточной мечты, так давно терзающей Женькино сердце. Постояв еще немного, Дергачев развернулся и направился вдоль самой кромки