– Дело не в этом. Я хотел дождаться результатов, какой-то определённости, но теперь не могу, – он снова замолчал.
А я наконец высвободилась из объятий и теперь ждала продолжения, глядя ему в глаза. Клим взгляда не отвёл, не попытался снова обнять меня, а только сжал мою ладонь, уже таким привычным жестом поднес к губам и произнес:
– Я хочу на тебе жениться. Как только закончишь школу.
А потом он меня поцеловал. Его губы были сухими и твёрдыми. И их недолгое прикосновение к моему рту отдалось незнакомым странным чувством в груди.
– Дыши, – прошептали мне в губы. – Твое согласие мне пока не нужно. Просто знай, что я тебя не отпущу.
Он ещё раз прижал меня к себе и подтолкнул к дому. В этот раз я не остановилась на пороге, чтобы послушать, как удаляется «Зид». Я поднялась к себе, прижимая руку к пылающим губам, и ещё долго не могла заснуть, пытаясь подобрать название тому чувству, что разлилось внутри.
«Расти быстрее, мой маленький друг!» – гласила записка, которую на утро я нашла в кармане куртки.
Кристин
В тот год, когда я поступила в школу, на побережье у заброшенного рыбацкого посёлка вдруг решили поставить маяк. Хотя сюда, в устье реки Ледяной, суда заходили редко. Скорее даже не суда, а небольшие рыбацкие лодки под парусом искали по старой памяти место переждать непогоду. Маяк возвели быстро. Черно-белое строение с жёлтой железной крышей. На самом верху, куда вела шаткая лестница, установили прожектор, рядом небольшой домик смотрителя. В тот же год к устью Ледяной потянулся неиссякаемый поток любопытствующих. Побережье ожило от стихийных кемпингов, которые все разрастались и разрастались. Так продолжалось несколько лет, пока домик смотрителя не сгорел. Восстанавливать его не стали, прожектор погас, а сам маяк начал постепенно ветшать. Но от этого стал ещё более притягательным для любопытствующих. Подняться по скрипящей, дрожащей на ветру лестнице на самый верх, а потом найти люк в прожекторной и пробраться на площадку, расположенную под потолком внутри маяка, стало излюбленным развлечением мальчишек. Внутри же все ещё можно было укрыться от дождя, даже разжечь костёр, отсвет которого не будет виден на побережье.
Именно туда я и направилась в то утро. Байк стоял в гараже уже больше недели. Срочный заказ от постоянных клиентов временно оттеснил исчезновение Клима на второй план. Я сидела за набросками несколько суток, лишь изредка отвлекаясь на еду и пару часов сна. Сегодня же впервые за месяц на улице светило солнце, и я поняла, что дальше находиться в добровольном заточении не имеет смысла. Пока выводила «Саву» из города, перебирала в голове последние новости. Егеря действительно нашли свежий след у границы, который терялся в скалах у побережья. Повторный обыск старой квартирки в городе ничего не принёс. Это рассказал Лерой. Он появлялся не то чтобы часто. Но мне казалось, что он постоянно держит меня в поле зрения. Словно я единственная