Срок командировки истекал, голова была забита новыми впечатлениями и сведениями, и я уже собирался брать билет домой, когда узнал, что вскоре состоится перезарядка одного из реакторов на головной атомной лодке. По моему телефонному звонку командировку продлили, и я решил досконально изучить всю технологию перезарядки активной зоны, до малейшей операции, до мельчайшей прокладочки, расходуемой при этой работе. Особенно интересовали меня возможные неполадки и трудности, так как опыт из преодоления необычайно ценен.
На следующий день на заводе появилась группа офицеров и матросов во главе с энергичным капитаном 3-го ранга Львом Максимовичем Беляевым. Познакомились. Оказалось, что он начальник отдела технического управления Северного флота, ведает перезарядкой реакторов и прибыл с командой перегрузчиков, которая впервые будет выполнять такую работу. Я ему тоже представился, и он сразу воспринял меня как своего начальника по специальности. Позже мы с Львом Максимовичем, как говорится, съели вместе не один пуд соли. Мы очень любили и уважали друг друга.
Лев максимович окончил паросиловой факультет Высшего военно-морского инженерного училища им. Дзержинского на год раньше меня. Я его немного помнил как старшину парадной роты в Москве и как хорошего фехтовальщика. По окончании училища его назначили командиром группы на крейсер «Железняков». Служил он там неистово, был любим командой и довольно быстро занял высокую должность командира БЧ-5 крейсера. Потом уже с должности помощника флагманского механика дивизии, он был переведен в техническое управление флота, где, как и я, осваивал новую специальность.
Это был высокий 35-летний брюнет, деловитый, порывистый, с энергичной манерой говорить. У него в стиле работы было несколько особенностей: никогда сам не исполнял документы, и даже не имел рабочего портфеля. Все заставлял делать подчиненных. Все вопросы внутри отдела решал сам быстро и категорично, за пределами же отдела выжидал, пока кто-нибудь примет решение, и охотно его выполнял. Он умело пользовался телефоном – когда приходилось туго, обзванивал всех флотских знакомцев, и они его выручали. Если его о чем-нибудь просили, он расшибался в лепешку, а просьбу выполнял. Более обязательного человека я в жизни не встречал.
Однажды он рассказал мне о свое тщательно скрываемом хобби: он собирал пластинки с записями романсов. Тут же он спел мне пару романсов не своим голосом, издавая какие-то странные носовые звуки. Возможно, именно на почве своего увлечения он водил знакомство с представителями «богемы» Ленинграда: композитором Дмитриевым и поэтом Голяковым, а также с московским актером и режиссером Андреем Поповым.
Лева умер от обучения, не дожив и до пятидесяти.
АТОМНЫЕ ТРЕБУЮТ РЕМОНТА И ПЕРЕЗАРЯДКИ
Для перезарядки