Надо позаботиться о славе. Там, на Чёрном Юге, за Мёртвыми Песками, есть сказочный город Саранчибат, где золото, алмазы, кровные лошади и самые прекрасные язычницы на свете – вот что я получу! Я соберу армию, поставлю язычников на колени, обращу в истинную веру, а Саранчибат будет бриллиантом в нашей короне. Моим, моим бриллиантом! Грош мне цена, если это не выйдет.
Но всё выйдет. Я не сомневался.
В город начали приезжать отважные молодые люди, подвижники и смельчаки – они были готовы часами торчать у ограды дворцового парка, чтобы увидеть меня одним глазком и прокричать, как они меня любят, преданы и готовы на подвиги. А вслед за ними в городе появились наёмники, «ветер с моря», «перелётные птахи», настоящие волкодавы, умеющие воевать лучше регулярной армии и готовые на подвиги и вообще на всё. И эти при встрече вопили: «Да здравствует его высочество святой Антоний!» – наивно, конечно, но от души же!
Только мой отец был совершенно не в восторге. В первый раз, когда я попытался с ним серьёзно поговорить, он просто заявил: «Антоний, извольте выкинуть дурь из головы!» А я так старался объяснить, всю душу вывернул, все аргументы привёл, кажется… и только и услышал, что «замолчите, Антоний!» Как всегда, зараза!
А вдогонку этому милому напутствию отец прочёл мне нотацию. Всё как всегда. Снова унижал, как мог, да ещё и с некоторой примесью ереси, будто это обычно для короля!
– Нет, – говорил он. Не изволите ли, дамы и господа? – Нет надобности вкладываться в войну на территориях, которые мы не можем присоединить, – будто святая цель надобностью не является. И ещё: – Ваш прадед Фредерик… его называют Святым, а надо бы Олухом Царя Небесного! Вместо того чтобы дело делать, таскался где-то за тридевять земель, растерял людей в якобы победоносных боях, от которых стране ничего не прибыло.
Я долго сдерживался, но в конце концов возмутился:
– А вера?! По-вашему, государь, вера – это пустой звук?! И священные реликвии не имеют значения?! Послушать вас, так подвиги Фредерика – ерунда какая-то, а ведь они вселили веру. Никто просто так не погиб, как не понять! Люди совсем по-другому стали на всё смотреть, обновлённо!
Отец и ухом не повёл.
– Вера? – говорит. – Ну-ну. По-вашему, святой мог бросить страну на вора-премьера и слабоумную жену? Нет уж, вам, Антоний, лучше его примеру не следовать. Я не одобрю этот дурацкий план.
За «дурацкий план» я разозлился не на шутку.
– Ах, вот как? – сказал я, смерив его горьким взглядом. – Значит, дурацкий? А вам не кажется, государь,