Бога прошу, как отшельник в тиши,
счастья им дать…
Пусть их жизнь не обидит!
Я ли тебя не любил, не страдал
в наших разлуках – Совдепии скерцо.
Значит, мальчишкам я что-то не дал,
если у них только злоба на сердце.
– Полно, Володенька, дети мои
верят:
тебя не любить невозможно!
– Дети твои, что в лесу соловьи.
С песней любви им легко и несложно.
Ну а мои – безразличье совка —
самая страшная в жизни потеря.
Видит Никитка во мне дурака,
ты ж для него – наподобие зверя.
– Зверя Французской земли? О-ля-ля!
Кто же он сам?
– Нет, Марина, не надо!
Может, ему не хватило рубля
или другой пионерской награды.
Что я для мальчика сделать не смог?
Вряд ли он встретит свою Лорелею.
Только, надеюсь, простит его Бог,
я же, убогий, уже не успею…
«Неужели жизнь проходит…»
Неужели жизнь проходит,
неужели гаснет свет
в этом смачном переходе
боли, сумраков и бед?
Неужели спозаранку
разлилась по небесам
кровь убитых и подранков?..
А кого – не знаю сам.
Но навряд ли эту смуту
враг затеял с леганца.
Выстрел – каждую минуту,
и расправа до конца.
Не судите люди строго
русских злых писарчуков.
Мы же ходим все под Богом
лишь без рамок, без оков.
Ни к чему влезать на танки,
но поэт – всегда поэт!
И наутро спозаранку
льётся кровь на Божий свет.
17.07.1918 г., или Смутное время Екатеринбурга
Одичалые люди.
Дни Гражданской войны —
ежедневные будни
обнищавшей страны.
Межсемейные розни,
восемнадцатый год.
Из-за дьявольской козни
веселится народ.
В тополиной пороше
под берёзовый всхлип
милый мальчик Алёша
за Россию погиб.
Кто-то ляжет на плаху,
кто-то пьёт без конца,
разрывая рубаху,
убивает отца.
Арфы порваны струны,
в храме кру́жится взвесь.
Миром правят коммуны,
да плебейская спесь.
Эта тяжкая ноша
под берёзовый всхлип,
а царевич Алёша
за Россию погиб.
У реки Смородины
Рожали в муках нам века
скрижали Нового Завета.
От слёз дрожали облака.
Рука Творца творила это.
Но где-то выстрелы?!
Расстрел!
Шестую Заповедь убили.
Подумай, сколько мёртвых тел —
за жизнь —
мы Богу возвратили?
Убийство вызвало экстаз —
в экстазе верещали суки:
– Пусть кровь Его лежит на нас,
на детках наших и на внуках!
Но каждый день, но каждый час
моленье