– Ну, – протянул мужик, – медяками будет без походу. Да где ж у тебя казна?
– Все при мне.
– Врешь?
– Не вру.
– Тогда кажи.
– Вот, – Максим Титов достал из камзола бумагу, – ассигнат[6] на 25 рублев денег. Могу разменять на монету.
– Дай глянуть, слыхал я про бумажные денежные знаки, а видеть не видывал.
Мужик взял в руки ассигнацию, с уважением стал разглядывать бумагу.
– И что, это можно разменять на червонцы?
– Конечно, если конечно у кого золото сыщется.
– От золота одни беды, давай серебром, и бьем по рукам.
Максим отправился менять ассигнацию. Обошел все, что можно, нигде не дают размена. Потом по знакомству у одного торгового разменял бумагу на медные деньги и то потому, что тот ехал в Вологду, и медь ему было везти несподручно.
Двадцать пять рублей медью потянули на полтора пуда[7]. Купец достал пять увесистых мешков.
– Считай!
Титов хотел было поверить на слово, но, помня, что «денежки любят счет», принялся пересчитывать тяжелые пятаки с вензелям императрицы Екатерины Алексеевны.
Он знал эту монету с детства. Большая, тяжелая, весом без малого четыре лота[8]. Ее начали чеканить в 1763 г. вместо медных гривен царя Петра Федоровича. Торопились, прямо поверх старой монеты били новую. На гривнах с одной стороны орел, с другой пушки, барабаны и знамена. На новых пятаках тоже орел и вензель императрицы. Вот только иногда при чекане то заготовку подставят криво, то ударят слабо, и среди пятаков Екатерины нередко бывали такие, где два рисунка, старый и новый, и не поймешь, что за беда!
В народе пятаки уважали, сурьезная монета, вес имеет. Ежели скопить надо, откладывали пятаками. Даже игра появилась – один в руке зажмет пятак и говорит: «Орел или решка?» Надо угадать. Потом пальцы ладони разомкнет и смотрят, ежели кверху орлом лежит, значит «орел», а ежели вензелем – значит «решка», ну т. е. решето. Мало кто из крестьян понимал, что значат эти иностранные буквы, соединенные между собой. Переплетение чем-то напоминало решето, вот и прозвали эту сторону монеты «решкой».
Титов младший пересчитал пятаки, все верно. Но как унести казну? Вес немалый. Максим пожалел, что не взял лошадь.
Пришлось складывать деньги в кожаные мешки и тащить на себе через плечо.
Крестьянин, торговавший кирпичом, уже собирался домой, когда Титов приволок ему деньги за материал.
– Вижу, паря, что не соврал, ассигнация выходит действительно настоящая. Только вот нетути у меня кирпича более. Все расторговал.
Максим был вне себя от злости, столько трудов, и напрасно.
– Не тушуйся, паря, – похлопал его по спине мужик. – У меня дома есть, жарим ежедень, глины у нас в волости знатные, кирпич привезу завтра, коли не передумал.
– Ну тогда и деньги завтра!
– Нет, мил человек, деньги давай сейчас, мне так сподручнее. Ты не тушуйся,