И он приехал. Собрались в самой большой комнате, сидели на кроватях, на полу, стояли в дверях. Лифшиц часа два пел. Все слушали, аплодировали. Вот жизнь была. Кого сейчас так будут слушать? Ради кого набьются, как селёдки в бочке? Да если хочется сегодня послушать барда, возьми билет в Кремлёвский дворец и слушай, хочешь Трофима, хочешь Митяева. А тогда это всё было полузапретно.
Вспоминаю, как в ЦДРИ был такой бардовский джем-сейшн «Гитара по кругу», и сидели в кружок: Юрий Ким, Юрий Визбор, Александр Городницкий, Александр Галич. Вот чудо-вечер был. Я на него попасть и не мечтал. Я только слышал, что такой чудесный вечер был. Услышать такую четвёрку в одной, пусть большой, но комнате, – это всё равно что сегодня услышать всех вместе живьём Каррераса, Паваротти и Доминго.
Ну да ладно, не об этом речь, а о Лифшице. Итак, он был соседом Анчарова и пользовался успехом у женщин. Бывало, даже слишком пользовался. Иногда собирались попеть и в его большой квартире. Приезжал, например, из Ленинграда Клячкин. Собиралось человек тридцать. И Анчаров, конечно, тоже пел, и ныне здравствующий Владимир Турьянский. Последний рассказывал, как он ездил с цыганским ансамблем гитаристом, и иногда в гостиницах пропадали простыни. Часа два пел Клячкин, немного Анчаров, и уж совсем на сладкое – стеснявшийся Турьянский. Но пел такие смешные песни, что имел самый большой успех. Он, этот Турьянский, вообще был человек смешной. Хорошо шутил. Например, говорил: «Пригородные Кацы».
Выпивали, конечно, потом расходились, и одна подвыпившая стюардесса, из подруг жены Вали, оставалась ночевать. Но поскольку должна была вернуться из полёта жена Лифшица, Тина, то Анчаров настаивал, чтобы стюардесса ночевала у него.
И пока он ходил к себе в квартиру готовиться к ночлегу, Лифшиц успевал переспать со стюардессой у себя в малюсенькой комнатушке, где они жили с женой Тиной. Вот такой Лифшиц был шустрый.
Лифшиц женат был не в первый раз. Была у него ещё до Тины жена, которая работала на Беговой в булочной простой продавщицей. Жена его первая была красивая, и он, Лифшиц, к ней иногда заезжал. У них сохранились хорошие, дружеские отношения. И тут я подхожу к основному сюжету.
Лифшиц почему-то до сих пор считал свою бывшую жену своей собственностью и жутко ревниво к ней относился, хотя они с ней давно уже не жили. Наверное, он считал, раз он с ней не живёт, то и никто другой с ней жить не должен. Вообще-то он, Лифшиц, не пропускал никого, всё, что двигалось и шевелилось, вызывало его живейший интерес. Но тут нашла коса на камень. Разошлись так разошлись.
И вот Валя Лифшиц придумал такую хитрую комбинацию.
У нас был общий приятель, весёлый, заводной и очень обаятельный парень с нашего факультета – Вадик. Он очень легко знакомился с девушками. Мог подойти в метро к симпатичной девчонке и спросить:
– А вы могли бы полюбить невысокого, конопатого, но жутко обаятельного человека?
Вроде не очень-то изобретательно, но почему-то все ему отвечали «да».
Лифшиц