Глава тринадцатая
Американский жених
Несмотря на ремонт, Лилит Ханум старалась регулярно ходить в церковь. Она не была образцом христианской добродетели, но старалась по возможности соблюдать все обязательства, которые налагает на человека религия. Но в моем повествовании не место рассуждениям о том, как должны жить добрые христиане: это слишком серьезная тема, а я пишу только о смешном и нелепом. Так что придется умолчать и о добром приходском священнике, верой и правдой служившем своему непростому и высокому призванию, и о ясноглазой улыбчивой женщине, обучавшей в воскресной школе детей родному языку и руководившей церковным хором, и о набожных честных прихожанах, всегда готовых поддержать друг друга, и обо всех прочих праведниках, которых было много в ассирийской общине. Рассказ об этих людях прибережем для других книг, так что, приложив руку к сердцу в знак искренности, поблагодарим их за добрые дела и обратим взор к людям менее праведным, но более забавным.
Как обычно, после литургии прихожане усаживались за столы. Две вдовы в двух огромных кастрюлях готовили долму из виноградных листьев и гирду – кисломолочную рисовую кашу. Из огромного самовара наливали чай, согревавший и тела и души. Это было время дружеского общения, обмена новостями и, как мы уже заметили, порой и деловых переговоров.
Именно в тот момент, когда, наевшись, Лилит Ханум попивала чай, к столу, где сидела она и другие женщины, подошел благообразного вида прихожанин с пышными седыми волосами. Ему было примерно за шестьдесят, и все в нем говорило об искренности и порядочности. Он любезно поприветствовал всех присутствующих и обратился к Лилит Ханум:
– Уважаемая, у меня есть к вам одно дело. Могу ли я обсудить его с вами… – Он запнулся: видимо, дело было деликатным и он раздумывал, как бы это высказать, чтобы никого не обидеть и не вызвать пересудов и домыслов. – Видите ли, речь идет о моей семье, и я хотел бы поговорить с вами потом, когда вы успеете со всеми тут пообщаться. Я не хочу быть назойливым и мешать вам…
Поскольку извинения обещали быть долгими и церемонными, Лилит Ханум по возможности вежливо прервала почтенного прихожанина, заверила его в том, что успела тут со всеми пообщаться и практически допила свой чай, поэтому она не станет заставлять его ждать. И если почтенному собеседнику удобнее разговаривать в менее шумном месте, то можно переместиться на церковный двор. Так они и сделали.
– Меня зовут Гиваргис, – представился прихожанин. – Я с некоторого времени вижу вас тут, навел о вас справки. Вы женщина зрелая, рассудительная, судя по всему – практичная, к тому же очень красивая. Нет, это не комплимент, не благодарите. Я также в курсе вашего семейного положения.
Лилит Ханум вздохнула. Быть разведенной женщиной в Кярманистане означало вечно