Она отложила телефон и придвинула к себе чистый лист бумаги. Назначить ему лекарства не было проблемой, сложнее было назначить их так, чтобы это не вызвало подозрений у Карен – пусть она, может быть, скоро и покинет эту больницу. Хлое нужно было сделать вид, что она ничего не поняла и полностью поверила в то, что Лукас – псих. Возможно, она и так создала ему кучу проблем, освободив от оков – кто знает?
Харрис постучала ручкой по столу. В голову закралась подленькая мысль оставить всё, как есть, только убрать тяжёлый препарат, что сегодня едва ему не вкололи – но девушка тут же отмела её. Карен может задержаться в больнице, позволить ей травить сына и дальше – не вариант.
Собравшись с мыслями, девушка выписала на лист все препараты, что могли бы подойти под список диагнозов Эосфора. Вычеркнула самые тяжёлые, которыми его пичкали сейчас, оставив лишь те, что были полегче. Потом вычеркнула то, что явно не сочеталось с оставленными лекарствами. Взглянула на оставшиеся наименования – и её будто что-то толкнуло.
Они делали это во время военных действий. Не конкретно «они», даже не Хлоя, но многие её знакомые с подобным сталкивались. Люди, что старались избежать возвращения из «плена», предатели, или те, что прикидывались психами, чтобы не получить тюремный срок, даже платили за подобную сборку. Лекарства с наименьшими побочными эффектами, которые в смеси слегка нейтрализовали, смягчали действие друг друга и не оказывали жёсткого подрывающего здоровье влияния. В гражданских клиниках об этой сборке мало кто знал – с первого взгляда никто бы и не понял, что Харрис значительно облегчила медикаментозную нагрузку. Конечно, определённая вероятность нарваться была – мало ли, насколько просвещённой в таких вопросах была Карен. Но рискнуть стоило.
Однако таблетки были лишь половиной дела. Когда дело дошло до плана терапии, девушка снова застряла – в голове вообще не было мыслей.
Она перелистала готовые заключения. Почти для всех остальных больных были подобраны творческие занятия – кого-то было решено отправить на групповую терапию, кого-то – на индивидуальную, но ни с кем не возникало трудностей.
Хлоя опять вздохнула. Наступило время рассмотреть Лукаса уже не как жертву, а как настоящего пациента, потому что ему действительно требовалась её помощь. Она вспомнила фотографии, которые нашла ей Эмма, и которые хранились в архивах сайта его клуба. Эосфор действительно играл на рояле, но не могла же она устроить это в нынешних условиях, верно? Вряд ли представлялось возможным и отвести его на групповую терапию – так резко менять его статус с буйного на обычного пациента явно не стоило. Хлоя освободила его, устроила сцену охране, теперь вот поменяла лечение – стоило быть осторожнее. Но Лукасу просто жизненно необходима была сейчас музыка. Он почти разучился улыбаться за этот долгий год, и ей нужно было помочь ему зажечь в глазах хотя бы маленький огонёк жизни.
В памяти у неё вдруг всплыла одна из фотографий. Кажется, такая и правда имелась –