Измученная, дрожащая от холодного пота, Маша всё чаще просыпалась, объятая безысходностью. В ней росла обида на дурацкий мир, на отца, перевалившего непосильное бремя. Лишенная иллюзий с чрезвычайно развитыми способностями, она смурнела день ото дня, чувствуя бессилие перед несокрушимой мощью людских габитусов, воплощающих животное стремление сохранять рамки привычной жизни, пусть и жизни в аду.
Пилюли смертных грехов
Еще три года минуло в жизни Марии. Охватившая её безысходность ослабила удушающие объятия, но по-прежнему оставалась рядом. Видений больше не было. Воспоминания о Фиолетовом мире потеряли остроту. Словно опасаясь их полного растворения повзрослевшая девушка избегала ярких впечатлений, живого общения, да и в целом происходящего за пределами сада.
Лишь однажды в продуктовой лавке её внимание привлёк парень своей настойчивостью и оживленными расспросами. Думая, что нашла единомышленника, красавица в короткой футболке с энтузиазмом принялась делиться наболевшим – анализом международных конфликтов, оценкой прогрессии материальных затрат и продолжительности человеческой жизни. Окончательно убеждая случайного собеседника в серьезности своих слов, она спросила совета о путях искоренения бедности и безграмотности, в случае направления этих средств в мирное русло.
Парень впал в кататонию, оглушенный противоречивостью. Столь очевидная красота и непринужденность фактически аннигилировали, столкнувшись с глубокомысленностью произнесенных слов. Понаблюдав за пятившимся от неё парнем, Мария быстро поняла свою оплошность и впредь выходила за продуктами в мешковатой одежде, стараясь придавать лицу некоторое яростное выражение.
Хозяйка райского сада, окруженная роботами-прислужниками, давно перестала считать себя эгоисткой. Единолично вкушая вкуснейшие плоды, не отдавая ни копейки за коммунальные блага, она жила в прекрасном полном технических чудес доме, попросту привыкнув к жизни, представляющейся большинству людей роскошью.
Ещё более странным многие посчитали бы досуг девушки. У Марии так и не развилась тяга к ляпистым тряпочкам и сверкающим камням. Она по-прежнему не наносила на себя ярких помад и душистых эссенций. Вместо этого частенько пребывала в состоянии задумчивости, например, разглядывая узорный обрез древесного листка, сплетенного из оттенков зеленого.
Не меньший трепет в ней вызывали достижения человеческого ума, открытия в электричестве, оптике, химии. Наполнение отцовской лаборатории