Высоцкий оказался в основе нашей вербалики. Высоцкий сложил тот язык, на котором мы говорим. На котором я говорю.
Но – на некоторое время еще вернемся на Таганку. Если верить Петру Вайлю, то связь человека с тем местом, в котором он творит, – неизменна и однозначна3. Так что Таганка для Высоцкого – один из безусловных краеугольных камней в его творчестве.
И я понимаю, почему
Таганка – это законсервированное время. Я не ошибусь, если смело заявлю, что по Таганке можно пройти не просто сквозь пространство, но и сквозь время. Не верите? Попробуйте сами.
Я уже говорил про двухэтажные купеческие домики – стряхните с них новомодные вывески кофеен и магазинов, и вы увидите, что в целом ничего не поменялось. А если вы снова перейдете площадь, прямо туда, все к той же «Звездочке», пройдете чуть вперед – по улице Солженицына, бывшей Большой Коммунистической, бывшей Большой Алексеевской – то сохранившиеся усадьбы с маленькими садиками и великолепными парадными увидите. А знаменитая «булочная на углу» (сейчас ее ремонтируют, и кто знает, переживет ли булочная этот ремонт, но мне бы очень хотелось, чтобы пережила), которой заканчивается улица, словно сошла с кадров «Места встречи».
Есть теперь на Таганке и улица Высоцкого. Совсем рядом с театром – маленькая, но важная, именно на ней находится музей и театральный центр его имени. Там играют спектакли, там бережно хранятся личные вещи Владимира Семеновича, там тоже застыло время. Но музеи – они на то и музеи, чтобы время консервировать.
Таганка же сама застыла во времени. Я еще помню времена, когда на Большой Коммунистической перед парадными застыли огромные гранитные тумбы, и я любил спрашивать своих друзей-немосквичей: а для чего они здесь? И мало кто догадывался, что это – чудом сохранившиеся до конца ХХ века коновязи. Приезжал к парадному экипаж, ямщик привязывал лошадь, кавалеры и дамы галантно выходили из кареты или возка и шли по освещенной десятками свечей лестнице на прием или на бал.
Кстати, здесь нельзя не сказать про то самое роковое отличие «парадного» от «подъезда», ставшее притчей во языцех и источником вечного спора питерцев-ленинградцев и москвичей: мол, в Санкт-Петербурге подъезды называют парадными, а в Москве и слова такого не слыхивали. Сказать могу лишь одно: плохо питерцы знают москвичей – в Москве всегда проводилась разница между парадным подъездом и собственно подъездом: и на Таганке эта разница ощутима как нигде. Вот они – широкодверные парадные, а обойди любой дом со стороны двора – и увидишь обычные подъезды, предназначавшиеся для хозяйственных нужд. Именно около них разгружали ломовые извозчики грузовые подводы, заполняли стоявшие здесь же, во дворе, сараи дровами (вспоминаю рассказ