«Тяжёлая» вода. Константин Николаевич Кудрев

угорелые, точно на пожаре – все куда – то спешили: только Царь никуда не торопился и ел медленно, тщательно прожевывая и пережевывая маленькие кусочки еды и делая маленькие глоточки компота, запивая эти самые маленькие кусочки еды… «Царь – он и в Африке царь!». Когда с основными «блюдами» было почти покончено, в кают-кампании как всегда (это стало уже «хорошей и постоянной» традицией) возник спор – дискуссия «о вреде алкоголизма». Точнее, кто-то из офицеров обратился к Мещерякову по поводу отсутствия «положенных подводникам «фронтовых»»: когда – то и довольно давно, «единогласно» было принято «историческое» решение – пить не по сто граммов сухого вина ежедневно («ибо 100 грамм вина – это как «слону дробина»»), а по двести, но через день!? И сегодня как раз и был именно «такой пьяный» день, однако никакого вина на столах не было? Собственно, это «нештатное» обстоятельство как раз и стало предлогом – поводом «начать» «дискуссию»: почему снова «сухой» обед?

      – Об этом не меня следует спрашивать, а замполита! – без лишних эмоций и телодвижений, как бы нехотя, как ел, так и ответил Царь, «переведя стрелку» на «главного партайгеноссе». В ответ, капитан третьего ранга Виктор Степанович Синяков и по совместительству заместитель командира корабля по политической части и парт политработе буквально «взорвался», возмущенный таким «недопониманием» офицерами – коммунистами «политики партии в области антиалкогольной борьбы с пьянством и алкоголизмом»:

      – Товарищи офицеры! Ну как вы не понимаете, что мы пропускаем сегодня, чтобы выпить – отметить наш уход на боевую службу? Это же ясно, как божий день!

      – Но тогда и послезавтра тоже должен быть «пьяный» обед! – не сдавался «главный «рогатый»» кавторанг Бессонов, вероятно уже сделавший точный «математический» подсчет «положенного» спиртного. Однако замполит не сдавался или «тупил»:

      – Как это послезавтра тоже?!

      – «Это же ясно, как божий день!?» – ерничал уже «бык», то есть командир БЧ-5 капитан второго ранга Владимир Владимирович Барановский, передергивая слова самого оппонента – замполита. – Сегодня мы должны были пить за вчера и сегодня? А послезавтра, соответственно, за завтра и послезавтра! Или я что-то недопонимаю в этой «арифметике», господа офицеры? А?

      На Синякова было больно смотреть – он напоминал красного пучеглазого морского окуня. Аж побагровел то ли от возмущения, то ли от собственной тупости. Однако главный партийный «идеолог» не думал так просто сдаваться и решил апеллировать к «старшему начальнику», то есть к Крайнову:

      – Сергей Васильевич, ну скажите вы им, что мы и так не должны пить вино!? Хотя бы в рамках антиалкогольной Программы партии! Ну что вы молчите?

      – А что я могу возразить моим офицерам – они правы! Раз положено «довольствие», то извольте выдать!

      – Однако я от вас не ожидал такого (свинства)… недопонимания? Это просто возмутительно! – замполит буквально из багрового превращался в лилово – сливовый, соответствующий