Вздыхает и прижимается к моей груди:
– Конечно, милый. Конечно согласна.
– Все утрясется, верь мне.
-5-
– Маам.. – Гретта заглядывает на кухню, и удивительно, что в купе этих криков она не появилась тут раньше (наверное, опять сидела в наушниках со своей идиотской игрой) – о, пап, а..
И тут замечает валяющуюся на полу куртку, что вывалилась из пакета и которую я еще не поднял. Дверь, которая вновь скрипит, потому что ее не подперли стулом, а мое тело тоже больше не служит ей опорой.
– Да, милая? – отпускаю жену и гляжу на дочь.
Если она спросит «что случилось» и почему я в пальто зашел с задней ломанной двери, а не с парадной, мне придется молниеносно импровизировать и надеяться, что у жены хватит сообразительности мне подыграть.
Но на удивление, Гретту это совсем не интересует. Кажется, она этого даже не замечает. Вместо этого дочь кивает в сторону коридора:
– А что там за странные люди ходят вокруг нашего дома?
Вижу, как на глазах сереет лицо Альмы.
– Какие люди? – тут же выхожу из кухни, а Гретта, довольная, что ее информация кого-то заинтересовала, возбужденно бежит следом.
– Там люди – кивает она – странные такие, все лысые. Как тот, которого мы с тобой видели вчера..
Проклятье.
Еще до того, как я подхожу к окнам холла, я знаю, кого увижу. Но сильно удивляюсь, когда вижу их трое. И это опять другие.
Не трое из тех четверых, что гнали меня до самого дома.
Они что, издеваются?!
– Это кто, пап? – с любопытством Гретта прижимается носом к стеклу – что им надо?
– Гретта, иди к себе – Альма выходит следом за нами в холл.
– Сейчас же день..
– Это не наказание – спокойно объясняет она – просто, поднимись, пожалуйста к себе. Нам с папой надо поговорить.
Я внимательно вглядываюсь в этих троих.
Они ходят перед парадной дверью, но почему-то никто из них даже не думает пойти на задний двор. Где открытая кухонная дверь с выломанным засовом. Вероятнее всего, они просто про это не знают. Значит, среди этих трех нет ни того нарика, кто выломал ночью мне засов, ни тех, кто гнали меня сюда.
Черт, это их уже, как минимум, выходит восемь? Почему у них у всех подчистую повыпадали волосы? Такое чувство, что тут дома теряют только те, кто прежде потерял волосяной покров.
Когда дочь уходит наверх, Альма хлопает меня по плечу:
– Думаю, «ситуация усугубилась» именно в этот самый момент, тебе не кажется? Мне уже начинать собирать чемодан?
– Боже, Альма- закатываю глаза – мы же вот только что говорили о..
– Генри! – она щелкает пальцами у меня перед глазами после чего тычет в окно – они уже не просто бегают за тобой, а они стоят и ждут нас на крыльце. Они.. они пасут нас, я не знаю, как сказать еще по другому!
– И это даже хорошо.. – задумчиво киваю я.
– Что? Ты рехнулся?
– Нет – я поднимаю на нее глаза –