Пока он приходит в себя от неожиданности, пользуясь моментом, я вскакиваю на ноги и даю деру.
– Ауч! – трясу ушибленной рукой, прижимая её к груди.
Это была всего лишь пощечина, но я едва кисть не сломала. У него и рожа тоже, видимо, из стали выкована, как и здоровенные кулачища, которыми можно гвозди в бревна вколачивать – не сломаются, если вспомнить с какой агрессивностью боец крошил черепа своих врагов.
И хоть бы что демону окаянному!
Целехонек как броня на танке.
– Ар-р-р! – зарычав как дикий зверь, он собирается бросится вдогонку, но я уже почти добежала до дверей террасы.
Обернулась, чтобы добавить:
– Только тронь меня еще раз, крокодил бородатый, и я тебе все бубенцы отобью!
Боже, Рокси!
Да что с тобой?
Адреналин в голову ударил?
А нет, алкоголь!
Язык надо бы прикусить, пока тебя в пыль одним махом не перемололи.
– Стерва… – он на ноги вскакивает, принимая боевую позу, как во время драки на ринге. – Ты все равно станешь моей! Ты уже моя! Я подписал документы, твой отец тебя продал. Я пожалел тебя, решил, что дам еще немного времени, чтобы ты ко мне привыкла. Но, если ты не извинишься немедленно, я изменю решение. И заберу тебя прямо сейчас!
– Да пошел ты! В зад их себе засунь свои документы, – рычу тихо-тихо, юркая внутрь особняка и скрываясь в шумной толпе гостей.
Бегу в уборную. Захлопнув дверь, подбегаю к зеркалу.
Вот это заряд адреналина, ничего не скажешь!
Я только что осмелилась треснуть дикого зверя по морде. Чудом повезло, что он следом не кинулся, чтобы отомстить и проучить как следует за оплеуху.
Но я молодец. Шокировала опасного мужчину своей выходкой. Он так растерялся, что выпустил меня из плена жёстких рук. Наверно, я единственная, кто осмелился сказать чудищу в лицо «Нет». И хорошенько врезать.
А с другой стороны, может он всё-таки не такой уже лютый монстр, каким кажется с виду?
Он ведь меня спас…
Появился чудесным образом из ниоткуда и за руку успел ухватить за какую-то четверть секунды. Я бы могла ногу себе сломать, голову разбить, или даже хуже…
А вот то, что поганец лапать посмел, это он в край обнаглел!
Так что оплеуха заслуженная.
Я руку на грудь кладу, на область сердца, и чувствую, как оно бешено колотится, будто наружу выскочить собирается.
Я красная. Вся горю. Лямка платья упала с плеча, а волосы растрепались во время быстрого бега. Если отец увидит меня в таком неопрятном виде, он может на месяц запереть меня в комнате, посадив под домашний арест.
То, что зверюга меня спас, может говорить лишь о том, что он всего лишь не позволил своей собственности отправиться на тот свет. Или побоялся за порчу новенькой игрушки, за которую отвалил кучу денег.
Интересно, сколько отец ему заплатил?
Во сколько оценил жизнь и свободу единственной дочери?
Плевать.
Лучше не знать, чтобы не