– Мне интересно, – Виктора трясло, и он еле сдерживался, чтобы не ударить Беляша. – Мне это очень интересно, кого убивали и за что. И почему ты на моём отце себе бабла решил поднять?
– Так твой батя местный был, и он был первый. Запомнился, – ответил Беляш. – Тебя легко было найти. Остальных из Москвы привозили. А убивали из-за денег. Из-за чего ещё убивать-то?
Беляш помолчал. Улыбнулся.
– Тут как-то одновременно два лоха сидело, – сказал он. – Прикинь, еврей и русский. Одного звали Василий Цукерман, а второго – Рудольф Сахаров. Гвоздь их родственниками называл.
– Почему родственниками? – не понял Виктор.
– Ну, так фамилии одинаковые, – ещё шире улыбнулся Беляш. – А с именами, как нарочно, всё наоборот: еврей – Вася, а наш – Рудольф.
И Беляш рассмеялся тоненьким рассыпчатым смехом, как у девочки.
– Это смешно? – спросил Виктор. – Это, блядь, смешно?!
Его затрясло от гнева. Он шагнул к Беляшу, сжал правую руку в кулак и замахнулся. Беляш внезапно и очень точно ударил Виктора между ног. Виктор охнул. Сложился пополам. Дышать было невозможно.
– Сука, – прошипел он.
– Сам мудак, – взвизгнул Беляш и бросился вон из подвала.
Топот его ног по лестнице. Хлопнул люк. Темнота.
Глава 12
Виктор подтянул колени к животу. Полежал, жадно хватая воздух. Потом, кряхтя, сел на карачки, поприседал. Боль постепенно отошла.
Он встал и вытянул руки вперёд. Осторожно, мелкими шажками, подошёл к стенке. Стал к ней спиной и сел. Вокруг – темнота и тишина.
Виктор сунул руки в карманы телогрейки. Спички! Там лежали спички и какие-то бумажки. Осторожно вытащил их, достал спичку и чиркнул ею о коробок. Крошечное пламя ударило по глазам, заставив зажмуриться.
Когда он открыл глаза, то увидел перед собой череп и дико заорал, уронив спичку. Опять всё поглотила темнота.
Виктор вжался в стену. Тишина. Лишь слышно, как бешено стучит сердце. Ему показалось, что он вновь стал маленьким мальчиком.
– Папа, – прошептал он, – папочка.
Тишина. Только сердце и темнота. Страшная темнота, в которой кто-то есть. И чуть заметный запах сигарет. Тех самых сигарет с верблюдом.
Виктор стянул с себя телогрейку, достал из внутреннего кармана телефон. Включил фонарик. Луч света выхватил из темноты кусок стеллажа и один из стульев. Черепа не было. Он ему померещился. В подвале вообще никого не было, кроме Виктора. Связи не было тоже.
Вдоль стенки он добрался до лестницы. С его стороны вверху был гладкий люк, обитый железом. Виктор постучал по нему. Безрезультатно.
Слез по лестнице вниз. На ощупь добрался до стола. Допил водку. Надел на себя телогрейку. Время тянулось медленно и тягуче.
Идиот! Фальшивые накладные напечатал, песни в магнитоле подобрал про море, вместо коньяка чай пил. А вот удар в пах от алкаша не предусмотрел. Идиот!
Он вздохнул.