Редкие минуты самостоятельности счастья не приносили.
Как-то проснувшись раньше сиделки, он решил дойти до кушетки у окна. Сделав семь шагов, Регарди, не раздумывая, сел и тут же провалился вниз, упав на ковер – все полы в комнате были давно устланы мягким покрытием, чтобы он не ушибся.
Женщина-тень не проснулась, и Арлинг продолжил. Подняв руку, он нащупал край кушетки. Ошибка составила два шага. В последнее время их было так много, что Регарди даже не разозлился. Просто добавил новое расстояние в «Словарь Шагов», который стал составлять в голове с тех пор, как понял, что глаза ему больше не помогут.
Регарди вернулся к кровати, трогая все предметы, которые попадались на пути. Он думал, что хорошо знал обстановку комнаты, в которой вырос, но только сейчас понял, как сильно ошибался. Картины ползали по стенам, не желая висеть на одном месте, фарфоровые статуэтки коней, которые он собирал с детства, разбегались с полок, ковер собирался в складки, а многочисленные столики, тумбы, статуи и декоративные колонны, которые когда-то украшали комнату, превратились в препятствия.
Убрать все, сжечь, уничтожить, в ярости думал Арлинг, потирая ушибленное место. Оставить только кровать, стул, стол – ничего лишнего. Зачем ему красивый интерьер, если он его не видел? Зачем цветы в вазах, запах которых его только раздражал? Зачем открывать и закрывать занавеси на окнах – этот звук по утрам злил его не меньше, чем крики сиделки, которая, обращаясь к нему, всегда повышала голос, словно он был не только слепым, но еще и глухим.
Книжный шкаф задержал его надолго. Покачавшись на пятках, Арлинг вытащил первую попавшуюся книгу. Она оказалась неожиданно тяжелой, и ему пришлось подхватить ее второй рукой, чтобы не уронить. Металлическая обложка с тисненым орнаментом, шелковые закладки с золотыми нитями, страницы, пахнущие древностью, – это могла быть только «История коневодства Согдарийской Империи», которую ему в детстве подарил отец. Богатое, коллекционное издание, купленное на аукционе. Положив книгу на пол, Регарди наугад открыл ее посередине и провел рукой по шероховатому листу. Только сейчас он понял, что никогда по-настоящему не читал ее, лишь разглядывая рисунки, мастерски выполненные художником. Арлинг нащупал царапину на обратной стороне обложки, которой когда-то пометил книгу, представляя, что ставит клеймо на лошади, и усмехнулся. Теперь ее содержимое навсегда останется для него тайной. Чтение было привилегией зрячих.
С трудом заставив себя не швырнуть книгу в камин, Регарди дошел до кровати, медленно отсчитывая шаги. Неужели жизнь превратится в сплошной отчет? У него никогда не было столько свободных, ничем не занятых часов, минут и секунд – время вдруг резко замедлилось. Оно ползло, словно само превратилось в калеку, который ощупью прокладывал путь в неизвестность.
Уже на второй день Бардарон принес