Хорс: о чем молчит школа. Евгений Валерьевич Октябрьский

все было у меня, но все это пшик, чего-то реального захотелось, людей поглубже узнать, смысл узнать, только как сделать это с моей-то биографией? Случай тогда вспомнил один, уходили мы от вашего брата по сибирским лесам, было нас пятеро, всех я знал, кроме одного -интеллигент-очкарик, что он с нами делал? Как там оказался? Бог его знает! По моему они его как консерву с собой брали, я то к ним позже присоединился. В общем, прижали нас тогда, загнали, жрать нечего, мороз, а этот очкарик все молится; когда один на один с ним остался, я его спрашиваю. -«Кому молишься? Ты вообще знаешь зачем ты здесь? Сожрут тебя». Он говорит – «ты тоже жрать будешь?» – «Нет, я не буду», а он. – «Будешь, куда ты денешься, люди испокон веков друг друга ели, жить захочешь –будешь. Ну а молюсь я ради того чтоб выжить, бога наверное нет, но когда молишься легче становится, не я это придумал, человек так устроен, это работает». – «А как же сработает, если ты не веришь?» – спрашиваю я. – «Сам пока не знаю, но как-то работает, выжить в тяжелых условиях точно помогает»,– отвечает он. Затем говорит. -« Цель у меня есть – дочь свою должен увидеть, никого нет у меня кроме нее, и ради нее я должен выжить, так тоже легче, человек так устроен, ему цель нужна – ради чего мучиться, многие ее сами придумывают, чтобы легче жить было, вот у тебя какая цель, зачем ты здесь?» – Я молчу, не знаю что сказать, а он. – «Вот поэтому я выживу, а вы нет». – Глубоко задумался я тогда.

      – Ну и что выжил интеллигент? – спросил Александр Аркадьевич.

      – Не знаю, он той же ночью исчез, те трое не дошли, все в лесах остались, я чудом выжил. Вспомнил я эту историю, собрал вещи и ушел из этой деревни, бродягой был, однако слова интеллигента этого помнил. Придя сюда, понял я еще вот что товарищ майор – нет никакой красивой жизни, все это самообман, будешь думать и рисовать для себя перспективы – в конце все равно проиграешь, поставишь на себе крест – возможно что-то значимое получится.

      Они опять замолчали. Тишину нарушил стук в дверь.

      – Сейчас –отозвался старец. – Товарищ майор, я так понимаю, истинную цель визита вы еще не озвучили, я вас слушаю.

      Александр Аркадьевич посмотрел в глаза старцу.

      –Ну слушай Иннокентий Сергеевич…

      – Из Москвы приехал?! Учительствует?! Физику преподает?!– удивленно переспрашивал старец спустя несколько минут.

      – Да, есть еще Кеша, есть еще романтики.

      – Наверное не верит, сюда не придет, хотя интересно было бы пообщаться с ним, – он встал, щелкнул костяшками пальцев. – Сегодня вечером Гизурин приедет к нему сам, не обещаю что будет просить прощения, но историю эту учитель ваш забудет как страшный сон.

      – Все удивляюсь Кеша, как ты это делаешь? «Чудо» какое-то.

      – Естество человеческое есть суть «чуда». Работал я по молодости санитаром в психушке, я там такого насмотрелся… Короче говоря выхода было два, либо все это изучить, либо после увиденного самому в дурку – я выбрал первый. Таких как этот Гизурин знаю как облупленных, он у меня живо подтает как снег под весенним солнцем.

      – А