– Значит, у вас нет постоянного места работы?
– Укажите компанию, с которой у меня сейчас договор.
С этим проблем не было. Технический отдел Братства организует любое подтверждение.
– Прекрасно, господин Кобаяси. Добро пожаловать в отель «Сад Окинавы».
– Благодарю.
– Цель вашего приезда – бизнес или туризм, господин Кобаяси?
Нет ли двусмысленности в ее улыбке? Подозрительности во взгляде?
– Всего понемногу, – ответил я, голосом воздействуя на альфа-волны.
– Надеюсь, пребывание у нас доставит вам удовольствие. Вот ключ. Если возникнут затруднения, господин Кобаяси, обращайтесь. Мы вам охотно поможем.
Вы? Мне?!!
– Благодарю.
Нечистота, нечистота. Окинавцы никогда не были чистокровными японцами. Другие предки, пожиже. Я направился к лифту и спиной ощутил – экстрасенсорное восприятие сработало, – что дежурная усмехается. Она бы не усмехалась, если б знала, с кем имеет дело. Ничего, придет время – узнает. И все остальные тоже.
Огромный отель – и в полдень нет ни души. Безмолвные коридоры тянулись вдаль, пустынные, как катакомбы.
В номере нечем дышать. В Прибежище запрещено пользоваться кондиционерами – они отрицательно влияют на альфа-волны. Из солидарности с братьями и сестрами я отключил кондиционер. Окно открыл, но шторы задернул. Кто знает, чей телеобъектив берет меня в этот самый момент на прицел.
Я поглядел в глаз солнца. Наха{3} – бедный, уродливый город. Если бы не аквамариновая полоска Тихого океана вдали, вполне сошел бы за какое-нибудь щупальце Токио. Обычная красно-белая телевышка с передатчиком, который на частотах, воздействующих на подсознание, транслирует правительственную программу промывания мозгов. Обычные универмаги и супермаркеты высятся, будто храмы без окон, внушают нечистым благоговение. Промышленные районы. Фабрики отравляют воду и воздух. Выброшенные холодильники на пустырях и помойках. Ох уж эти их города – рассадники мерзости и нечистоты! Я провижу Новую Землю: могучая длань как метлой сметет скверну смердящую и вернет мир в первозданное состояние. А затем Братство построит Град, достойный уцелевших, и они будут беречь его как зеницу ока во веки веков.
В ванной после омовения я пристально осмотрел свое лицо в настенном зеркале. Ты, Квазар, один из тех, кому предстоит уцелеть. Резкие черты – наследие предков-самураев. Четкие брови. Орлиный нос. Квазар, провозвестник. Его Провидчество в своей прозорливости избрал и меня, и мое имя. Моя миссия – воссиять на пороге царства верных. Одинокая вспышка во тьме кромешной. Зачинатель. Предвестник.
Жужжал вентилятор. Сквозь жужжание слышался плач ребенка. Девочки. Да, много слез проливается в этой юдоли греха. Я приступил к бритью.
Проснулся рано и долго не мог сообразить, где нахожусь. Мой сон, как мозаика, рассыпался на куски. В нем мелькнул мой биологический отец. Еще там был господин Икэда, воспитатель старших классов, и пара-тройка придурков похуже. Помню день, когда эти придурки подговорили класс считать меня мертвым. К полудню забавлялась уже вся школа. Все притворялись,