Что делают нормальные люди, когда они вдруг оказываются втоптанными в грязь? Если говорить о представительницах слабого пола, то те в большинстве своем наглухо запираются в своих комнатах и выплескивают накопившиеся эмоции в истерическом припадке, в ярости молотят кулаками по ни в чем не повинной подушке, рвут и жгут фотографии, без сожаления стирают переписку в сети и постепенно обретают утраченный покой. Но в данном примере речь шла именно о нормальных людях, а я давно считала себя обитателем семейного дурдома, который наш отец крайне метким выражением переиначил в «домдур». Здесь нельзя было и мечтать о минутном уединении, а проявлять чувства в открытую, как это без стеснения делала Илона, я считала постыдным занятием, допустимым разве что для ровесников Никитки, багровеющих от слез и требовательно сучащих ножками в ответ на отказ купить им очередную бесполезную дребедень. Иногда мне казалось, что рано или поздно я действительно сойду с ума от бесконечного сдерживания эмоций, и дабы избежать сей горькой участи, мне следует пренебречь гордостью, и основательно выплакаться, но каждый раз я душила в себе слабость, вскидывала голову и объявляла непримиримую войну превратностям судьбы. Возвращаясь домой «на щите», я тайно надеялась, что мне повезет, и сестричка с племянником куда-нибудь смоются, но моим наивным чаяниям не суждено было воплотиться в явь.
По правде сказать, за прошедший год я не припоминала ни одного эпизода, чтобы Илона выбиралась из дома в такую невообразимую по ее меркам рань: раскачивалась сестричка около полудня, долго крутилась перед зеркалом, препиралась с капризничающим Никиткой, потом еще минут сорок его одевала, на пару часиков выходила на детскую площадку, а вечером уезжала с Вениамином. Но как раз в это время с работы приходили родители, а у Никитки наступал пик активности, и блаженная тишина мне при любом раскладе не светила. После того, как сестренка разругалась со своим богатым ухажером, она взяла за правило проводить свободное время за ноутбуком, и мое личное пространство сузилось до размеров булавочной головки. А еще Илона повадилась таскать лэптоп на кухню и вести ночные разговоры со своими интернет-поклонниками, тогда как мне предлагалось укладывать племянника и отбиваться от его настойчивых просьб рассказать сказку. Ближе к середине ночи сестричка завершала сетевое общение и шла спать – ладно бы она возвращалась в спальню на цыпочках, так нет же – перед тем, как устроиться в постели, Илона успевала разбудить нас с Никиткой, чтобы с утра пожаловаться маме на плохой сон ребенка. Вчерашний вечер мало чем отличался от предыдущих, и угомонилась сестренка уже за полночь, однако, у меня почему-то хватило совести уйти из дома в шестом часу утра, никого не потревожив своими сборами. Все мои домочадцы спали, как сурки, и даже не заметили моего ухода: ведь, значит, можно, если захотеть?
В итоге Илона прекрасно выспалась, и в отличие от меня, выглядела