Она вдруг подалась вперед, словно собираясь встать.
– Если вы не желаете разговаривать, милорд, я оставлю вас. Не буду вам мешать. – Судя по ее безмятежному лицу, она вовсе не обиделась.
– Нет-нет! – воскликнул Рамзи, не подумав.
Ее глаза округлились – слишком уж энергичным было его возражение. Но сам Рамзи удивился еще больше. Совершенно сбитый с толку, он уставился на девушку. Что же в ней вызывало у него такую реакцию? Каким образом она лишала его невозмутимости и самообладания? И ведь, похоже, что она этого вовсе не желала… Еще ни одна женщина так на него не действовала.
А значит, он должен намекнуть, чтобы она оставили его одного.
– Пожалуйста, не отказывайтесь от трюфеля из-за меня, – выпалил Рамзи и тут же стиснул зубы, чтобы не сказать что-нибудь и вовсе нелепое. К примеру, предложить ей пересесть к нему на колени. А ведь вроде бы он только что решил, что должен избавиться от ее общества.
Сесилия усмехнулась и взглянула на него с явным сочувствием.
– Быть может, я могу предложить вам что-нибудь выпить, милорд? Это поможет вам забыть о судейских проблемах.
Рамзи покачал головой, прекрасно понимая, как важно сохранить рассудок в присутствии этой женщины.
– Я, как правило, воздерживаюсь от спиртного. Позволяю себе лишь бокал вина за ужином – и все.
– Жизнь без шоколада и вина? – Сесилия склонила голову к плечу, и в ее глазах снова появилось сочувствие. – Как ужасно… Отчего же вы получаете удовольствие, милорд?
«Удовольствие? А что это? Пожалуй, уже и не вспомнишь», – со вздохом сказал себе Рамзи.
– Я работаю, – буркнул он. И невольно провел ладонью по обивке дорогого кресла, на котором сидел. Рамзи до сих пор получал удовольствие, когда садился в такие мягкие кресла. Даже по прошествии стольких лет…
Когда Кассиус был мальчиком, то и представить себе не мог, что существует нечто подобное. Спал он на жесткой кровати, дома всегда было пусто и холодно, как и в его животе. А потом и в сердце.
И все потому, что в его семье никогда не отказывали себе во всевозможных удовольствиях. И это в конце концов принесло им только стыд и нищету.
Его мать мастерски играла на низменных слабостях мужчин, и в результате отец Кассиуса превратился в ее бессловесного раба, делавшего все, чего бы она ни пожелала. И это его убило.
Отец Редмейна, второй муж его матери, сделал ее герцогиней. Она отблагодарила его за это такими многочисленными изменами, что герцог, однажды напившись до беспамятства, повесился.
Сам Редмейн, прирожденный авантюрист, стал искателем приключений и остановился лишь тогда, когда удар когтей ягуара лишил его красоты и едва не стоил ему жизни.
И