На следующий день история повторилась. Катя вновь принесла мешок с деньгами – вслед за ней неслись раскрасневшиеся мордатые, но на пороге храма что-то их остановило. Отец Василий был крайне озадачен и поручил одному из друзей проследить за бедной богатой Катей. Проследил.
У входа в логово разбойников собралась толпа. Катя орала, что хочет еще поиграть «с этими машинками», очковые не хотели ее пускать внутрь, а продувшиеся в пух и прах клиенты жаждали мести – пусть хоть этой слабоумной повезет. Катя на везение не рассчитывала – она была твердо уверена в своей правоте. Ее буквально внесли в проклятый зал. Там повторилась абсолютно та же история, что и вчера, и позавчера. Провожали ее с каким-то религиозным трепетом.
Когда отец Василий узнал, что все это правда, он устроил настоящий разнос бедной Кате. «Чтобы туда больше ни ногой!» – рявкнул он не столько ей (что взять с убогой), сколько десятку собравшихся вокруг молодых.
Но даже если бы кто-то и захотел прийти «поиграть в машинки», то ничего бы не вышло: зал игровых автоматов стал испытывать жуткие трудности с оплатой аренды и вынужден был закрыться. Куда скрылись бандюганы, никто не знает, да и не сильно это кого-нибудь и волновало. А еще через пару месяцев их вообще запретили, на сей раз законодательно. Ничего личного.
Прошло несколько лет, один кризис сменился другим. Кто-то, увидев Катю, все так же радостно вышагивающую, нет-нет да и попросит, смеясь, помочь деньгами, подавая ей очередную мелочь. Но Катя строга: «Мне нельзя. Я лучше помолюсь». Мы не против. Даже – за.
Не все коту «Лествица»
О своих немощах мы узнаем не обязательно от мудрого духовника. Если самому внимательно всмотреться в некоторые случаи, пусть веселые, из собственной жизни, то и из них можно вынести духовную пользу. Например, что категорическая убежденность в своих духовных силах может привести к стыду и к смеху – хорошо, если над самим собой.
Когда Пашка слышит женские умилительные всхлипывания и сюсюканье про «Ой, ты посмотри, какой милый котик!», он нервничает и краснеет. Даже может выйти из комнаты, прервав коммуникацию и вызвав недоумение у прекрасного пола. Мы-то знаем причину и время от времени над Пашкой подтруниваем. Он уж и не обижается.
Началось все тысячу лет назад, в первых классах семинарии, когда уроки больше походили на добрые беседы с пастырями, помнящими, что такое гонения, не понаслышке знающими о них и искренне заботившимися о наших юных душах и не то чтобы умных головах. Однажды старенький уже отец Константин, рассказывая о преподобных отцах Русского Севера, настойчиво рекомендовал нам, горячим подвижникам, сначала хоть немножко познать свою немощь и только потом строить планы насчет ухода в леса, где, честно признаться, некоторые из нас уже присмотрели места для скитов и келий. Отец Константин