– И не предупредил! – весело попрекнул Захар Матвеевич.
Почтительный сын не удержался:
– Папенька, я женюсь!
Захар Матвеевич пристально взглянул на сына, засмеялся, перекрестился…
– Ты шутишь, что ли?
– Отчего же? Я намерен жениться, совершенно серьезно намерен… собственно, об этом и приехал говорить.
Старик вздохнул.
– А я думал, ты отца навестить приехал. Дождешься тебя без повода-то, как же… вы нонеча столичными стали. Ступай в кабинет.
И, отвернувшись, первым зашагал по коридору. Артамон оторопел… образ сантиментального старца сменился чем-то зловещим, словно его, как нашалившего мальчика, вновь звали в отцовский кабинет, чтобы выдрать за уши. Редко когда ротмистр Муравьев 1-й чувствовал себя таким растерянным, как в ту минуту, когда пристыженно и торопливо шел в кабинет вслед за широко шагавшим отцом.
– Ну? Кого приглядел? – поинтересовался Захар Матвеевич, едва дождавшись, когда сын закроет за собой дверь.
Артамон хотел объявить, что не только приглядел, но уже и сделал предложение, но что-то в отцовском лице его остановило. Захар Матвеевич был, конечно, не из тех, кто в гневе способен попотчевать взрослого сына жезлом железным, но все-таки раздражать его сверх меры не следовало.
– Это какого же Горяинова дочь? – спросил старик, услышав ответ. – Не того, который в пятом году в Вологде губернатором сидел?
– Так точно.
– А Вера Алексеевна – это которая будет? У него, помню, их что-то было бессчетно…
– Кроме Веры Алексеевны, – сдержанно ответил Артамон, – еще три младших.
– И все не замужем?
– Так точно.
– Ну, брось, заладил, я тебе не генерал. Сколько же ей лет?
Артамон не отрываясь смотрел в пол.
– Стало быть, берешь за себя бесприданницу, да еще и старую девку? Я что-то не пойму, ты шутить этак изволишь или что?
Захар Матвеевич, тяжело ступая, прошел туда-сюда по комнате.
– Тяжело быть старшим, Артамон. Велика ноша, и заботы много. Я-то думал, выйдешь в отставку, тогда, Бог даст, женишься, имение поднимешь… а ты что задумал? Ведь Горяинов за ней и десятка душ не даст.
– Вот если Саша…
– Ты на Сашу-то не кивай, взял моду. Ты старший, а не Саша. Чем жить будете с женой, подумал?
– Коли доходов с имения мало, так, я полагаю, на жалованье.
– Тебе жалованья одному-то не хватает. Кому я по весне тысячу рублев посылал?
– Положим, мне посылали, только…
– То-то – «только». Тут, брат, хоть положь, хоть поставь, выходит одно: ума еще не нажил, чтоб себя содержать, а уж хочешь семью кормить. На шею ты мне с ней сядешь, вот что. На Катю погляди – какую блестящую партию сделала. Саша, даст Бог, женится – не пропадет. А ты людей смешишь. Ну, ступай, не серди меня, ступай к крестной, она соскучилась. Ты