– Лев? Вот это да! – недоверчиво протянула я. – Богатым будешь. Недавно тебя вспоминала.
– Кирка, что же ты спишь на лавочке? Что-то случилось?
– Володь, долго рассказывать.
– А ты расскажи. Ночь длинная, мы с Серегой никуда не торопимся. Серег, ведь не торопимся?
– Само собой! Куда нам торопиться? Обход мы почти завершили, теперь у нас вся ночь впереди. Надо бы встречу отметить. – Луч фонарика описал дугу, перемещаясь на мой чемодан, оставшийся стоять на аллее. – Вольдемар, бери багаж, и двигайте к нам в сторожку. А я прогуляюсь до магазина. Продавщица в круглосуточном – моя приятельница, отпустит спиртное без разговоров, – без умолку болтал разговорчивый Серега. – Так что, Володька, гони монету. Это же ты встретил школьную подругу, а не я.
– Ты же знаешь, Мамай, я все деньги отсылаю матери, – смутился мой бывший одноклассник, лица которого я, как ни старалась, никак не могла разглядеть. – Могу дать рублей двести.
– Пошел ты знаешь куда? – обиделся Мамай. – Что на них купишь? У меня, между прочим, тоже цинга с деньгами. И все-таки необходимо согреться. Что-то прохладно становится.
Намек был так прозрачен, что не понять его было невозможно. Это даже к лучшему. Кто платит, тот и заказывает музыку. Только бы наличные оказались на месте.
– Можно фонарик? – проговорила я, больше всего опасаясь, что шустрый Серега кинется сам светить мне в сумку.
В том, что нож до сих пор находится именно там, я ни секунды не сомневалась – похоже, чертов испанец приложил немало усилий, чтобы подставить меня по полной программе. И уж об орудии убийства наверняка позаботился надлежащим образом. Но напарник Володьки проявил тактичность и протянул мне фонарь, не выказывая особого желания принять участие в поисках денег. Раскрыв «молнию», я направила колеблющийся луч света внутрь сумки. Первое, что мне бросилось в глаза, – толстая пачка пятитысячных купюр, перетянутая синей резинкой. Когда я заходила в подъезд своего дома, этой пачки у меня не было. Не показывая своего удивления, я вытянула из-под резинки верхнюю банкноту и вручила ее Мамаю.
– Вот пять тысяч. На коньяк и закуску. Сдачу вернете.
Сунув деньги в карман, он оживленно проговорил:
– Само собой. Все сделаю в лучшем виде. Вольдемар, веди даму в сторожку, а я сей момент вернусь. Только обойду два оставшихся поста. Должность начальника охраны парка как-никак обязывает.
Сделав рукой обнадеживающий жест, он растворился в темноте. А Вовка Левченко подхватил мой чемодан и увлек меня по дорожке в сторону светящегося моста, к чернеющему вдалеке деревянному срубу. Интересно, Лев знает, что меня разыскивает полиция? Если знает, то почему молчит? Может, за меня объявили награду и Вовка надеется нажить на мне денег? Хотя нет, это на него не похоже. Но я не видела его больше пятнадцати лет… Люди меняются. В любом случае мне нужно как можно скорее связаться с матерью и, от греха подальше, уехать из страны. Я покосилась