Сначала я подумал, что это очередной маскарад. И только через пару секунд мой усталый мозг сообразил, что я вижу самых настоящих заключенных, брошенных на исправительные работы. Причем преступление не из обычных – ибо просто так в полосатую тюремную робу игроков не наряжают.
Чем занимаются наказанные игроки, мне понятно – рассаживают по мусорным урнам слимов, обожающих поедать этот самый мусор. Совсем недавно я проходил мимо такого же природного комбината по переработке мусора.
Интересно, что натворили эти преступники-игроки? Чем разгневали правление города?
Впрочем, мне сейчас не до этого.
Чуть отступив в сторону, я позволил «бравой» тройке медленно пройти мимо меня, невольно услышав обрывки их разговоров.
– Этот слим мне все рукава робы сожрал! – горько жаловался на судьбу последний из троицы, тот самый, что «рассаживал» слимов по урнам. Над его головой светился ник Кархайм.
– Имущество казенное, – меланхолично отозвался впереди идущий стражник. – Двадцать медяков уплатите за порчу.
– Но ведь я не виноват!
– Имущество казенное! Уплатите двадцать медяков по окончании наказания! – не терпящим возражения голосом повторил страж, наклоняясь над очередной урной и заглядывая внутрь. – И тут нет! Вот куда они деваются? Не уползают же! Неужто ворует кто? Так ненадобные они никому! Эх… Эй! Заключенный! Сажай сюда слима! И шибче, шибче! Нам еще две улицы обойти надо!
– Да сажаю, сажаю, – вздохнул Кархайм, «булькая» внутрь урны очередной колышащийся комок полупрозрачного желе. На этот раз ядовито желтого цвета.
– А потом на свалку, – продолжил стражник, покосившись на носилки. – Как раз Гигуша наплодил потомство.
– А я говорил! – грустно протянул другой заключенный, с ником Сворд. – Не надо было!
– Ты вообще молчи! – прошипел держащийся за задние ручки носилок заключенный Варамо. – Из-за тебя и вляпались!
– Это почему из-за меня? – запротестовал Сворд.
– Потому! Я что говорил перед судом? Надо чистосердечно покаяться! Так, мол, и так – по глупости совершили, простите уж, больше не повторится. А ты что сказал?!
– А я что сказал?
– Не помнишь? Кархайм! Напомни-ка! Ту самую суперречь Сворда! После которой судья дар речи потерял!
Подхватив с носилок