Бросив окурок в урну, Сергей направился к проходной. Проходя контроль, предъявляя пропуск, он был совершенно сконцентрирован на себе самом. В лаборатории кроме его помощницы Галины никого не было.
– Здравствуй, Сереженька – сказала она и привычно чмокнула его в щеку.
Их отношения уже давно не были секретом не только в институте, но и в семье Лагунова. Этот мучительный узел, или как принято выражаться «любовный треугольник», хотя это было весьма и весьма неточно. Ведь треугольник подразумевает троих любящих, а в нашем случае, любивших было двое. Так вот, этот двуугольник, коей фигуры, в сущности, не бывает, уже никого не интересовал, кроме самого Лагунова и Галины.
– Привет, рассеянно ответил Сергей. Галя, срочно вызови директора ко мне. Сейчас, немедленно.
Сказал он, уже на ходу проходя в свой кабинет. Галина внимательно посмотрела на за хлопнувшуюся дверь и выбежала из лаборатории.
В приемной директора института находилось не менее десяти человек. Когда Галина зашла, дверь в кабинет директора открылась и люди стали заходить в кабинет. Расталкивая их и даже не извиняясь, она проникла в кабинет одна из первых.
– Андрей Михайлович! Срочно к Лагунову!
Вошедшие сотрудники оторопели от такой наглости. Многие из них вообще ничего не о каком Лагунове не слышали. Иные же, которые знали Сергея, были удивлены еще больше. Реакция директора на вопль лаборантки, их вообще повергла в шок. Их всемогущий Груздь, как они величали директора Груздева за глаза, их мировой суперсекретный светило, заступник и жестокий князь биотехнологий. Буквально выскочил из кресла и устремился в коридор, успев лишь бросить на ходу: «Совещание отменяется». Спустя минуту, он уже влетел в лабораторию.
– Галя! Халат! Всем покинуть помещение! Код доступа три ноля. Всем быть наготове.
Выпалив все это, он стал медленно приоткрывать дверь в кабинет Лагунова. Осторожно, стараясь не произвести не одного звука, Груздев вошел в комнату, притворил дверь и стал приближаться к Сергею, одновременно натягивая на себя халат. Лагунов сидел в кресле и смотрел остановившимся взглядом прямо перед собой. Его зрачки были расширены настолько, что практически не оставили место для роговицы. Груздев заглянул в эти глаза и отпрянул, инстинктивно схватившись за лоб. Оправившись от болевого шока, он протиснулся за спину Лагунова и стал смотреть ему в затылок. Если бы кто мог увидеть эту сцену, то удивлению не было бы предела. В маленькой комнатке, метров десяти, за обшарпанным письменным столом