– Откуда валюту взял? – задушевно спросили у Никанора Ивановича.
– Бог истинный, бог всемогущий, – заговорил Никанор Иванович, – все видит, а мне туда и дорога. В руках никогда не держал и не подозревал, какая такая валюта! Господь меня наказует за скверну мою, – с чувством продолжал Никанор Иванович, то застегивая рубашку, то расстегивая, то крестясь, – брал! Брал, но брал нашими советскими! Прописывал за деньги, не спорю, бывало. Хорош и наш секретарь Пролежнев, тоже хорош! Прямо скажем, все воры в домоуправлении. Но валюты я не брал!
На просьбу не валять дурака, а рассказывать, как попали доллары в вентиляцию, Никанор Иванович стал на колени и качнулся, раскрывая рот, как бы желая проглотить паркетную шашку.
– Желаете, – промычал он, – землю буду есть, что не брал? А Коровьев – он черт.
Всякому терпенью положен предел, и за столом уже повысили голос, намекнули Никанору Ивановичу, что ему пора заговорить на человеческом языке.
Тут комнату с этим самым диваном огласил дикий рев Никанора Ивановича, вскочившего с колен:
– Вон он! Вон он за шкафом! Вот ухмыляется! И пенсне его… Держите его! Окропить помещение!
Кровь отлила от лица Никанора Ивановича, он, дрожа, крестил воздух, метался к двери и обратно, запел какую-то молитву и, наконец, понес полную околесицу.
Стало совершенно ясно, что Никанор Иванович ни к каким разговорам непригоден. Его вывели, поместили в отдельной комнате, где он несколько поутих и только молился и всхлипывал».
Хотя Никанор Иванович Босой и взяточник, и верил в существование дьявола, но показал свою приверженность Богу и пытался найти у него защиту от происков Коровьева, которого председатель воспринимал как черта.
Андрей Фокич Соков
В главе 18 («Неудачные визитеры») сообщается о посещении буфетчиком из театра Варьете квартиры, в которой проживал Воланд со свитой.
В то время пока шла беседа в гостиной, повествователь дал Андрею Фокичу характеристику и указал на одну деталь в помещении из церковной службы. «Был стол, при взгляде на который богобоязненный буфетчик вздрогнул: стол был покрыт церковной парчой». «Пахло не только жареным, но еще какими-то крепчайшими духами и ладаном, от чего у буфетчика, уже знавшего из газет о гибели Берлиоза и о месте его проживания, мелькнула мысль о том, что уж не служили ли, чего доброго, по Берлиозу церковную панихиду, каковую мысль, впрочем, он тут же отогнал от себя, как заведомо нелепую».
Когда Андрей Фокич покинул нехорошую квартирку, у него произошла встреча и с ним случилась история, которые подтвердили, данную ему характеристику – Соков был богобоязнен.
«Тут из квартиры, выходящей на эту площадку, вышла женщина с зеленой сумкой. Увидев человека, сидящего на ступеньке и тупо глядящего на червонцы, улыбнулась и сказала задумчиво:
– Что