Анализ романа «Мастер и Маргарита» Михаила Булгакова. Андрей Викторович Яценко

кресте, и не сходил Спаситель затем в ад, чтобы силой вывести оттуда праведников, а был Иешуа Га-Ноцри, всего навсего бродячий философ, которого повесили на столбе с перекладиной, то чего же тогда испугался демон безводной пустыни, демон-убийца? Ведь не испугался же Азазелло столкнуться лицом к лицу с Левием Матвеем, учеником Иешуа Га-Ноцри на каменной террасе здания. Так чего же он испугался желания крестного знамения того, чего не было по «свидетельству» очевидца Воланда? А раз демон испугался крестного знамения и действительного развоплощения, то, следовательно, вся картина мира, нарисованная Воландом, представляет грандиозный обман, в котором Иешуа Га-Ноцри, Левий Матвей, Понтий Пилат, Иуда из Кириафа, Иосиф Каифа и другие являются не теми, за кого их желал выдать дьявол.

      Так крестное знамение в главе 18-й («Неудачливые визитеры») романа уже развоплотило одну нечистую силу.

      «– Я шляпочку забыл, – шепнул буфетчик, тыча себя в лысину. Гелла повернулась, буфетчик мысленно плюнул и закрыл глаза. Когда он их открыл, Гелла подавала ему шляпу и шпагу с темной рукоятью.

      – Не мое, – шепнул буфетчик, отпихивая шпагу и быстро надевая шляпу.

      – Разве вы без шпаги пришли? – удивилась Гелла.

      Буфетчик что-то буркнул и быстро пошел вниз. Голове его почему-то было неудобно и слишком тепло в шляпе; он снял ее и, подпрыгнув от страха, тихо вскрикнул. В руках у него был бархатный берет с петушьим потрепанным пером. Буфетчик перекрестился. В то же мгновение берет мяукнул, превратился в черного котенка и, вскочив обратно на голову Андрею Фокичу, всеми когтями вцепился в его лысину. Испустив крик отчаяния, буфетчик кинулся бежать вниз, а котенок свалился с головы и брызнул вверх по лестнице».

      Так что можно согласиться с высказыванием Михаила Александровича Берлиоза:

      «– Ваш рассказ чрезвычайно интересен, профессор, хотя он и совершенно не совпадает с евангельскими рассказами.

      «– Помилуйте, – снисходительно усмехнувшись, отозвался профессор, – уж кто-кто, а вы-то должны знать, что ровно ничего из того, что написано в евангелиях, не происходило на самом деле никогда, и если мы начнем ссылаться на евангелия как на исторический источник… – он еще раз усмехнулся, и Берлиоз осекся, потому что буквально то же самое он говорил Бездомному, идя с тем по Бронной к Патриаршим прудам».

      И хотя Воланд уверял литераторов, что лично был свидетелем:

      «– Дело в том… – тут профессор пугливо оглянулся и заговорил шепотом, – что я лично присутствовал при всем этом. И на балконе был у Понтия Пилата, и в саду, когда он с Каифой разговаривал, и на помосте, но только тайно, инкогнито, так сказать, так что прошу вас – никому ни слова и полный секрет!.. Тсс!»

      Однако, испуг Азазелло и берет, превратившийся в черного котенка, указывают на ложную историю, которую представил черный маг.

      Таким образом, мы видим, что в романе Воланд действительно является продолжателем традиции изображения дьявола в литературе: Книга Иова в Библии,