Где жить могу, от счастья очумелый.
Спасибо, что ты принял вновь меня,
Вернул себя мне вместе с Летним садом.
Там без тебя ведь не было ни дня,
Чтобы душа моя была так рада.
Здесь всё моё родное без конца
И царственный покой твой мне так важен.
А ты, мой Петербург, прости юнца,
Того, кто изменил тебе однажды.
И вот он здесь стоит перед тобой
И так похож на раненную птицу,
На приговор готовый твой любой,
Но только не гони назад в столицу…
У фонтана
В старом парке допоздна фонтан
Разливался музыкой цветной,
Утешая постаревших дам,
Усмиряя в сердце летний зной.
На скамейке вместе с ними я
Вспоминаю молодость свою,
Как здесь целовал я, не таясь,
Первую нежданную мою
Рыжую любовь. Стихи читал
И по-детски чепуху молол
И потом бессонницей страдал,
А теперь глотаю валидол….
Дамы, те, что рядом, не мои,
И не обо мне их разговоры.
Наступила ночь. Фонтан затих
И затихли все о прошлом споры.
А девчонка рыжая ушла
Навсегда и больше не вернулась.
Рыжего, видать, себе нашла,
Знать, моя любовь не приглянулась…
Без любви фонтан мой пересох,
И умолк на много, много лет,
Заменили воду на песок,
Да и я уже не мальчик – дед.
Пусть круг жизни мой почти замкнулся,
Жизни продолжаются круги…
И мой старый друг-фонтан проснулся,
Чтобы посмотреть на них, других.
Вновь увидеть рыжую девчонку,
Мальчика с причёской из огня.
…Я же отойду чуть-чуть в сторонку —
Их рыжая любовь не для меня…
Я снова обманулся
Двенадцать лет мучительных и долгих
Искал себя и, наконец, нашёл
И первой своей книгою на полке
Я в мир мне чуждый напролом вошёл.
Смотрите все. Смотрите – я вернулся!
Проснулся я от летаргического сна…
Но, кажется, что снова обманулся —
Здесь дом родной, но не моя страна.
И век уже не тот и почитатели
Моих тех, прежних, юношеских строк,
Давно ушли, а новые читатели
Меня не пустят даже за порог.
И книге моей первой и последней
Судьба изгоя снова суждена.
И лишь душа – мой верный собеседник,
По-прежнему, как в прошлом, мне верна.
Ну, что ж, не буду убеждать в таланте
Других – у них к таланту свой подход.
Вот только врать о жизни перестаньте,
В ней всё как раз теперь наоборот.
В ней слово ценится не правдой, а деньгами,
В ней можно всё купить и всё продать,
Но если вы вдруг продадитесь сами —
Вас смогут и услышать и издать.
…Действительно, теперь гораздо проще,
Когда