Сигареты… Он оставил сигареты на столике! Курить хотелось неимоверно – купить сейчас, в это время, невозможно. Проверив еще раз карманы пиджака, Силов присел на урну – лавочек никогда на этой улице не было и, скорее всего, не будет.
Силов протрезвел окончательно; разве что голова была тяжелой и непослушной. Она опускалась сама по себе, глаза подло закрывались, хотя Виктор делал все, чтобы восстановить себя и свой рассудок. В конце концов он сдался своему состоянию и даже решил, что так будет лучше. Тело устанет сопротивляться, и он, Силов, возьмет себя в руки. Вот, уже берет, вот уже становится лучше. Опершись руками о края урны, он встал, нелепо повернулся, придерживаясь одной рукой за мусорную вазу, собрался и, оттолкнувшись от грязной своей поддержки, выпрямился. Все! Силов вернулся в состояние, которое он контролировал, – стало легко, и обильный пот выступил по всему лицу. Спина тоже была мокрой – организм выкинул тяжесть, хмель, непреодолимую тревогу. Силов превратился в себя прежнего – он заставил себя улыбнуться, глядя в черную витрину какого-то магазина, и убедился – он улыбается. Мгновение – и Виктор абсолютно уверенной походкой зашагал обратно.
У ресторана он проскочил входную дверь и быстро мелькнул мимо окон. Николай сидел на своем месте, накрыв деньги обеими руками. Силов вернулся в ресторан.
– Мало, – бросил он, садясь за столик. – Человек стоит больше…
– С собой у меня нет, поехали ко мне домой. Я дам, сколько ты скажешь.
К Виктору вернулись уверенность, желание принять мир и не бороться, вернулась жажда легкомысленности, приятной бессмысленности и безответственности. Ему хотелось доиграть свою роль, которую случай назначил ему в этот вечер. И вообще, надо что-то делать – самим собой быть противно уже и неинтересно. Пятьдесят лет он только и делал, что был самим собой – не всегда это показывал, не всегда и сам себе открывал настоящие чувства, но это и было по-настоящему «самим собой» Силова. Вот от этого Виктор устал, и к этому возвращаться не хотелось ни при каких обстоятельствах. Сейчас же было все совсем другое – Силов понимал, что, играя в другую реальность, он действительно может открыть новое и интересное в ней, интересное для самого себя.
Первое устрашающее чувство ушло, давно ушло – еще там, сидя на урне. Теперь он хорошо протрезвел и чувствовал себя даже легче и лучше, чем два-три часа назад, когда только вошел в Дом актера и выпил первый глоток коньяка. Потянулся за бокалом – маленьким глоточком пригубил коньяк. Коньяк был хороший – он медленно стекал по стеклу, оставляя жирные следы, – Силов покручивал бокал в руках, рассматривая со всех сторон маслянистые следы.
– Не надо… И деньги эти забери, потом все отдашь, – процедил сквозь зубы киллер-неофит. – А где он живет?
– Кто?
– Мужик