ГЛАВА IV
Атомная смесь джетлега и похмельного синдрома заставила меня безвылазно провести взаперти около суток, и даже на второй день своего нахождения в Пуэрто-Рико я с трудом ориентировалась в пространстве и времени. Жуткая мигрень, изматывающая тошнота, апатичная слабость во всем теле – я чувствовала себя настолько отвратительно, что никак не могла подняться с огромной кровати в форме сердца и стряхнуть на пол увядшие розовые лепестки, которыми заботливый персонал отеля обильно усыпал «брачное ложе». Вызывающая во мне далеко не самые приятные ощущения атрибутика любовного гнездышка чувствовалась здесь практически во всём, нельзя было ступить и шагу, чтобы случайно не наткнуться на цветы и свечи, а кружевной балдахин над кроватью и шелковое постельное белье лишь многократно подчеркивали смехотворную нелепость обстановки. Два дня подряд я принципиально не впускала к себе горничную, категорически отказывалась от включенного в стоимость проживания завтрака, и успешно превратила шикарный люкс в форменный свинарник, насквозь пропитанный алкогольными испарениями. Никогда ранее у меня не хватало фантазии предположить, что я способна влить в себя такие лошадиные дозы спиртного, изредка закусывая в избытке присутствующими в номере экзотическими фруктами. В первую очередь я приговорила всё имеющееся в баре шампанское, затем занялась напитками покрепче, в числе каковых к моему вящему изумлению обнаружилась бутылка настоящего рома «Бакарди». В сущности, мне было глубоко фиолетово, что пить и чем поддерживать состояние перманентного опьянения, но срубило меня именно от рома – на пути в ванную я внезапно