–Ты больше никому не скажешь? – я неуклюже сползла с кровати, обхватила колени руками, тихо всхлипнула и еле слышно прошептала, – я всегда хотела свадьбу! Белое платье, букет невесты, лимузин… Чтобы нас все поздравляли, фотографировали… Чтобы у меня украли туфельку, а жених ее потом нашел… Чтобы мы вместе повесили замок на Мосту влюбленных и выбросили ключ в реку… И все эти глупые сердечки и ленточки, я о них тоже мечтала! Но Ален с Карой у меня всё это отняли, ты можешь это понять? Они растоптали мою мечту, они прошлись по ней грязными ботинками. Знаешь, в чем я боюсь себе признаться? Мне больше жаль свою свадьбу, чем нашу любовь с Аленом, но при этом я не готова простить ему измену только ради того, чтобы надеть подвенечное платье. Мне казалось, все идеально совпало, я наконец встретила хорошего человека и осуществила свою наивную детскую мечту! А что теперь? Всё кончено! Я похоронила свою мечту, потому что больше мне не выпадет такой удачи, а выходить замуж за первого попавшегося парня я не собираюсь! Да и кому я вообще нужна? Мне почти тридцать, я толстая, некрасивая и скучная! Нет разницы, сопьюсь я или нет, на мне всё равно никто не женится, и лучше пить, чем всю жизнь изображать из себя гордую и независимую женщину, которая прекрасно чувствует себя в одиночестве!
ГЛАВА VIII
Ближе к окончанию своего проникновенного монолога я уже неуемно ревела в голос, и мои плечи отчаянно содрогались в судорогах рыданий. Я размазывала по щекам слезы, хлюпала носом, но никак не могла справиться с накрывшим меня истерическим припадком, и лишь жалобно поскуливала от бессилия. Обнажая душу и оголяя нервы, я чувствовала себя сгустком концентрированной боли, я физически ощущала, как истекают кровью незаживающие порезы, вдоль и поперек пересекающие мое израненное сердце, и как постепенно рушится моя надломленная психика, чтобы совсем скоро швырнуть меня в черную пучину безумия. Я думала, алкоголь сделает мне легче, но в итоге он лишь усугубил мое стремительно ухудшающееся состояние: непотопляемое горе успешно вынырнуло из бокала с ромом, а вот желание продолжать жить дальше практически захлебнулось в прозрачном напитке. Я хотела умереть, исчезнуть, прекратить существование, только бы меня перестали преследовать навязчивые воспоминания и мысли, я остро ненавидела Алена и Кару, но в большей мере я презирала саму себя: заплаканную, безвольную и омерзительно пьяную в дым, презирала до такой степени, что нестерпимо жаждала одним махом покончить со всем этим сумасшествием и разом прекратить медленно убивающие меня страдания. Я толком и не понимала, почему меня так скрутило: то ли я действительно переборщила с количеством выпитого на голодный желудок рома, то ли присутствие Родрика оказало на меня столь губительный эффект, но с каждым мгновением мне становилось всё хуже, словно сорвавшиеся с моих пересохших губ откровения заставили лопнуть гнойный нарыв, и теперь его ядовитое содержимое грозилось отравить