Мы. Дэвид Николс

фигура Конни является предметом постоянной заботы и неутихающего спора – я выгляжу ужасно, ничего подобного, нет, ужасно, ты выглядишь чудесно, – бесконечного митинга, который мне никак не разогнать. Она чувствует и всегда чувствовала, что слишком толстая. Для меня ты прекрасна, говорю я. Она отмахивается. Я превратилась в нечеткий снимок самой себя, говорит она, у меня больше нет скул – можно подумать, кому-то нужны скулы на лице: это ведь кости. Все дело в том, что я и теперь отношусь к ней так же, как тогда, то есть с большим чувством. У нас было так мало общего, и тем не менее мне показалось, что в ней больше остроумия, изящества и жизни, чем в любом из гостей, собравшихся в этой комнате, да и вообще в любом моем тогдашнем знакомом. В конце концов она поймала мой взгляд и улыбнулась самым чудесным образом. Джейк проследил, куда она смотрит, помрачнел и попытался взять ее за руку, когда она поднялась – слегка покачиваясь, как я заметил. Она убрала его руку и направилась ко мне.

      Я отделался от драматурга.

      23. Магниты

      – Ты не ушел! – прошептала она мне на ухо.

      – Задержусь еще немного, – ответил я.

      – Я хотела извиниться. У нас не было возможности поговорить за ужином. Джейк очень интересный человек, но лишен чувства юмора. И любознательности.

      – Да, я заметил.

      – Мне понравилось, когда ты пригрозил отрезать ему ноги.

      – Неужели я так сказал? Я не мог… или мог?

      – Я следила за твоим лицом. Ты был очень красноречив, очень воодушевлен. Конечно, я и половины не поняла из того, что ты говорил. Если речь заходит о науке, то я абсолютная двоечница. Не знаю, что вращается вокруг чего или почему небо голубое, не знаю разницы между атомом и молекулой. Даже стыдно. Прошлым летом возила свою племянницу к морю, и она спросила, почему бывают приливы и отливы, так я ответила, что это связано с магнитами.

      Я рассмеялся:

      – Что ж, есть и такая теория, наверное.

      Она опустила ладонь мне на руку:

      – В самом деле? Прошу тебя, прошу, скажи, что это магниты!

      В разгар моего объяснения влияния гравитационной силы Луны на большие массивы воды она замерла, положила руки себе на грудь и широко открыла глаза.

      – Прости, – сказала она, – я просто словила кайф. А ты как, тоже что-то чувствуешь?

      – Ты о наркотиках? Вообще-то, я их не употребляю.

      – Очень разумно. Очень.

      Мы оглядели комнату. Наркотики оказывали сокрушительное влияние на осанку людей – все сутулились и трясли головой в ритме диско. Моя сестра, в частности, съежилась, как белка, сосредоточенно втянула губы и трясла воображаемыми маракасами.

      – Посмотри на них, – сказала Конни, качая головой. – Только и слышишь отовсюду: «прими это, выпей то, избавишься от комплексов». Но на самом деле нам нужно вернуть эти самые комплексы. «Вот держи, попробуй, сразу поумнеешь». Мы все от этого только бы выиграли. Представь, каково это – проснуться и сказать самому себе: «Боже, вчера вечером я был совершенно закомплексован».

      – Вообще-то, я