– Доброго дня! – послышался высокий гнусавый голос. В его тоне сквозило лёгкое замешательство, смешанное с обидой и нетерпением.
– Доброго, господин, – ровно ответила Велизия и даже умудрилась сделать книксен, не приоткрывая больше дверь ни на сантиметр.
–Я пришёл к новой адептке, – тут говоривший повысил голос, вероятно, рассчитывая, что я его услышу. – И у меня нет времени разговаривать в коридоре!
– Извините, господин, но я не могу вас сейчас пустить, – мягко возразила Велизия. Всё-таки матушка умела прививать хорошие манеры даже слугам! – Госпожа приняла ванну и не одета. Если вы зайдёте вечером, после того, как она вернётся со встречи с куратором, назначенной через сорок минут…
– Ах, осталось сорок минут! – вскрикнул гнусавый голос таким тоном, что мне стало жаль его обладателя.– Надо торопиться. Прочь с дороги!
И не успела Велизия мягко возмутиться, как послышалось короткое заклинание, и служанка остолбенела, застыв с поднятой рукой, которой хотела поправить причёску. Велизия всегда так делала, когда нервничала.
Я же сильнее закуталась в одеяло, дрожа всем телом и представляя, что сейчас произойдёт. Незнакомец ввалится в комнату, а я даже пикнуть не посмела!
Дверь открылась, Велизия, как послушная кукла на шарнирах вместо суставов, неуклюже отошла в сторону и присела на стул с ничего не выражающим лицом. Она будто находилась во сне или в трансе.
Я приготовилась кричать, но не успела. Вошедший, щуплый мужчина с искореженным телом, но очень красивым лицом, приложил палец к губам, призывая меня молчать. Несмотря на горб и то, что одна рука была длиннее другой, а ноги напоминали тролльи подпорки, двигался он очень плавно, будто парил по воздуху.
Незнакомец нёс саквояж размером с чемодан, который берут изгнанные из империи в новую жизнь, полную лишений, с таким видом, будто это была плоская папка для бумаг.
Плюхнув его на туалетный столик возле зеркала, горбун произнёс:
– Не бойтесь меня, госпожа. Здесь такие порядки: чуть приезжает драконица, так я должен рвать когти и спешить к ней, будто случилось событие имперского значения! Ну, давайте, милочка, вылезайте из кокона и садитесь в кресло!
Говоря всё это, горбун раскрыл саквояж, из которого тут же, повинуясь движению руки, сами собой выплыли парикмахерские принадлежности. Множество расчёсок, набор шпилек, перевязанный белой атласной лентой, и всевозможные штуки для завивки и создания причёсок невероятной сложности, каких мне никогда не делали в Саклене.
– Но я не одета, – сказала я последний аргумент, на который горбун только хмыкнул и возвёл к потолку глаза:
– Мне без разницы, – ответил он с лёгким призрением. – Я маэстро Фукон, который видел почти обнажёнными самых видных красавиц империи. Да что мне перед вами распинаться, госпожа! Простите за прямоту, но вы не в моём вкусе. Совершенно.
И маэстро одарил меня взглядом, в котором сквозила жалость. Я вспыхнула и закусила губу, чтобы не расплакаться.