– Гражданин Сэвер, – начал было он, но споткнулся о негодующий взгляд главы Стражи.
– Не смей звать меня «гражданин».
Но Натанаэль не собирался отступать. Разве он испугался графини Веритэ? А ведь та хотела его убить. Однако он не сдался и не подчинился ее воле.
– Управительница успела рассказать мне кое-что… Она сказала, что следила за… – Натанаэльхотел сказать «моим отцом», но слова застряли у него в горле. – За Феликсом, – наконец произнес он. – Она говорила и о тебе. А еще она назвала имена Жака и Гюстава. Она имела в виду гражданина Фиори и гражданина Вилена? Того самого, которого убил Луи д’Омбре?..
– Ни слова о Жаке! – перебил его Сэвер. – Детям не положено этого знать! Ты не должен был этого слышать! Ты вообще не должен был появиться на свет!
Какие жестокие слова! Сраженный, Натанаэль не знал, что ответить. Глава Стражи поднялся и подошел к окну. Было видно, что он задыхается от гнева, но не хочет давать волю чувствам. Юноша был уверен, что больше ничего от него не добьется, но неожиданно Сэвер заговорил:
– Это случилось через три года после провозглашения Коммуны. По городу ходили слухи. Говорили, что человек в черном похищает бедняков на улицах Лариспема, проводит с ними зловещие ритуалы и совершает жертвоприношения. Что он – глава клана аристократов, которые отказываются принимать новый порядок. Мишель, Гюстав и Жак тогда вовсю восстанавливали город, у них было множество забот. А я… я сам был аристократом.
Натанаэль не мог поверить тому, что слышал.
– Правда?
– После встречи с Жаком я отказался от привилегий и стал служить Лариспему. Я задействовал давние связи и выяснил, что барон д’Омбревиль приблизил к себе своего дальнего родственника, некоего Феликса, который раньше жил в провинции. Мишель захотела лично расследовать это дело. Она решила поиграть в шпионку и постепенно…
Сэвер сделал неопределенный жест, и Натанаэль не мог понять, шла ли речь об аресте Феликса или о чувствах, которые зародились между ним и управительницей. Глава Стражи тяжело вздохнул.
– Я ничего не знал ни об их истории любви, ни о тебе, ни о власти, которую дает кровь. Мишель рассказала мне об этом пару дней назад, потому что почувствовала, что оказалась в ловушке. – Он горько усмехнулся и едва слышно прошептал: – А ведь она призывала к абсолютной прозрачности! И столько секретов! Столько тайн!
Натанаэль внезапно понял, что гнев Сэвера был направлен не на него, а на его мать. Он попытался представить, что чувствовал сейчас глава Стражи. Отказаться от привилегий, верой и правдой служить управительнице, защищать Лариспем – и годы спустя узнать, что человек, которому ты посвятил жизнь, скрывал от тебя самое главное. Основы мироздания Максима Сэвера постигла та же участь, что