Управительница еще сильнее побледнела, судорожно сжала руку, которой прикрывала рану, и потеряла сознание.
– Управительница! Приди в себя, прошу тебя!
Натанаэль неловко похлопал ее по белым как мел щекам. Она не имела права умирать! Только не теперь, когда он наконец оказался с ней наедине в аэростате, который относило все дальше от Лариспема. Не теперь, когда она призналась, что родила его, и начала рассказывать о Феликсе. Так вот как, оказывается, зовут его отца!
– Управительница! – закричал он что было сил, задыхаясь от отчаяния и боли.
Женщина с трудом открыла глаза. Натанаэль наклонился к ней, чтобы расслышать все, что она сможет произнести. В кабине «Духа Коммуны» было шумно, повсюду гулял ветер.
– Мне холодно…
Подросток поднялся. Он ничем не мог ей помочь. Он не умел управлять этим проклятым аппаратом, но мог хотя бы попытаться задраить люк. Держась за стены, Натанаэль приблизился к отверстию. Ледяной ветер проникал под одежду. Один неловкий шаг – и он разобьется. Мальчик осторожно посмотрел вниз. Его худшие опасения подтвердились. Земля была похожа на мозаику, сложенную из зеленых и бурых квадратов. Аэростат уже успел набрать высоту.
Держась за стену одной рукой, другой Натанаэль попытался задраить люк. Внезапно до него донесся рокот, похожий на шум мотора. Подросток прислушался. К протяжному гулу «Духа Коммуны» теперь отчетливо примешивался еще один звук, пронзительный и резкий. Можно было подумать, что к ним приближается аэростат поменьше.
Натанаэль оставил люк в покое и посмотрел в иллюминатор. Так и есть. Совсем рядом с ними летел маленький двухместный дирижабль с опознавательными знаками Стражи. В тесной кабине сидел мужчина. Он яростно нажимал на рычаг, чтобы как можно плотнее прижаться к «Духу Коммуны». Его машину сносило ветром, крошечный дирижабль периодически задевал обшивку большого. Лопасти пропеллеров дрожали в потоке воздуха и могли сломаться в любую секунду. Внезапно луч солнца упал на лицо пилота. Это был Максим Сэвер. Глава Стражи, человек, в жизни которого не было ничего важнее Лариспема и управительницы.
Натанаэль судорожно сглотнул. Максим непременно решит, что это он ранил управительницу. Ведь больше здесь никого нет. Терзаясь сомнениями, юноша смотрел в иллюминатор, не в силах двинуться с места. Наконец он принял решение. Он не сможет спасти управительницу в одиночку. Ему нужна помощь. Если, конечно, спасение еще возможно. Пусть Сэвер арестовывает его, если хочет. Но пока что он может быть полезен.
Натанаэль подошел к пульту управления и наудачу опустил самый большой рычаг. Аэростат начал снижаться. Дирижабль Стражи приблизился к люку. Пилот выбросил веревку и ловко зацепился крюком за борт, затем аккуратно пришвартовал аппарат к «Духу Коммуны». Натанаэль наблюдал за ним со смесью надежды и страха. Максим в один шаг преодолел расстояние между двумя аэростатами и, столкнувшись нос к носу с подростком, непроизвольно отступил назад. Его брови сошлись в переносице.
– Так это ты! – воскликнул он.
Конечно же, глава Стражи узнал его. И был совсем не рад встрече. Натанаэль поднял руки и глазами указал на управительницу, неподвижно лежащую на полу.
– Гражданин, прошу тебя, помоги ей!
Максим побледнел.
– Что ты с ней сделал?
– Ничего. Случайная пуля.
– Закрой этот чертов люк! И проверь, висит ли там еще мой дирижабль.
Натанаэль повиновался. Наконец ему удалось задраить люк почти полностью. В ушах гудело. Подросток подошел к Сэверу, державшему управительницу в объятиях. Глава Стражи осмотрел повязки, наложенные Натанаэлем, и нахмурился. Все было ясно без слов.
– Максим?
Мишель открыла глаза и улыбнулась, узнав Сэвера.
– Мадам, – прошептал он. – Простите меня… Я должен был быть там! Должен был защитить вас! Умереть за вас и Лариспем…
Управительница прикрыла глаза.
– Умирать за правое дело не всегда правильно… Максим… Прошу вас… Живите… найдите Феликса… Только он может приготовить противоядие… победить Братьев… И позаботьтесь о… моем сыне…
Она оперлась на руку Максима и попыталась сделать еще один вдох. Рукав Сэвера тут же стал красным от крови. Одно мгновение, и Мишель откинула голову назад. Больше она уже не двигалась.
– Нет! – простонал Натанаэль.
Не говоря ни слова, Максим крепко обнял Мишель. Его глаза были сухи. Через некоторое время он уложил управительницу на пол, скрестил ей на груди руки и пригладил чуть тронутые сединой волосы. Медленно поднялся. На его лице читались боль и ярость.
– Я старался, – поспешил оправдаться Натанаэль. – Я сделал все, что мог!
– Замолчи! Ни слова больше. Нужно убираться отсюда, – резко ответил Сэвер.
Натанаэль моргнул. Его тело словно затекло. Каждое движение