– Извините, не смог проконтролировать эту вспышку, Антон Денисович, – лицо Оливера изменилось за несколько секунд с эгоистично победного до искренне извиняющегося. В записях появилась ещё одно уточнение о том, что Алиса способна доминировать в выборе личности.
– Все в порядке. Что вы имели в виду под словом "укрытие"?
– Здесь меня не смогут достать, – после этого лицо Оливера стало меняться с каждой фразой: – Нас. Меня. Нас. Извините, Антон Денисович, Алиса никак не смотрится с фактом, что пострадать может только мое тело.
– Кто не сможет вас достать? – Оливер заинтриговал меня возможность наблюдать шизофрению у и без того не самого обычного заключенного. Сходу даже не смог вспомнить, встречалась ли такая смесь отклонений хоть у кого-то ранее. Возможность написать статью, в которой бы описывалось принципиально новое явление в психиатрии, теперь давало шанс на всемирную известность. Неплохая конфетка для обычного тюремного психолога.
– Те, для кого нет стен, Антон Денисович, – ответил Оливер, пожимая плечами.
– Вы понимаете, что…
– Что он противоречит сам себе? – надменность в голосе резко контрастировала с только исчезнувшей с лица блаженностью: – Да нет, все правильно говорит. И скоро вы это поймете, Антон. Спросите про моего отчима у Фадеева.
Оливер сел на пол, прислонился к стене и отвернулся. Больше ни на один вопрос обе личности в тот день мне не отвечали. Зато много говорил Юрий, встреча с которым получилась в тот день абсолютно случайной.
Камеры заключенных затемняли с боковых стекол, делая их прозрачными только во время общения с сотрудниками тюрьмы. Лично мне это всегда было удобно с профессиональной точки зрения – когда человек терял вокруг себя стены, он раскрывался намного лучше. Кто-то обретал иллюзию свободы и пытался на меня напасть, кого-то сковывало из-за непривычно открывшегося пространства. При любом исходе диалоги становились полезнее и конструктивнее.
После опроса Оливера я шел мимо рядов одиночных камер, уже отработанной привычкой не обращая на заключенных никакого внимания. Им тоже до меня дела не было, потому что с подавляющим большинством из них сложилось тотальное взаимопонимание по принципу “мы играем в обоюдную пользу”. Боковое зрение обратило внимание на интенсивные движения за стеклом очередной камеры и я невольно остановился. Юрий привлекал внимание, размахивая руками. Торопиться уже было некуда, потому что разговор с Оливером был рассчитан на дольшее время, поэтому я подошел к камере Юрия, махнул рукой в камеру наблюдения и стал ждать. Через несколько секунд включились динамики и микрофон в аквариуме, боковые стенки стали прозрачными.
– Добрый день, Юрий, – без энтузиазма поздоровался, ожидая какую-то просьбу или требование от заключенного. И здесь я тоже ошибся, что стало походить на тенденцию.
– Антон Денисович, доброго дня. Вы идете от Калинина Оливера.
– Боюсь, что не могу разглашать…
– Не бойтесь, – перебил