Конюхиада. Даниил Александрович Маринов

деле, был он конюхом простым,

      Именовался Сфэгом. От погоды –

      Враз, как-то заурядностью простыл.

      Ему не мнили судьбоносного решенья,

      Не ожидали подвигов и славы.

      Он сам смирился без пренебреженья

      Судьбе. И снял с себя мечтательные лавры.

      Но резко так, обыкновенной ночью,

      В простецкой жизни конного слуги,

      Явился демон и веселья строчку

      Засунул в быт всемирности игры.

      Внезапно подскочил с кровати конюх,

      Его лицо сияло красками войны.

      В ту ночь ему напел Вальгаллы отклик

      Наш первый претендент, служивый Сатаны.

      И в тот же час ковал в подземном царстве

      Отродьево оружье – страшну булаву.

      Немой Гефест при дьявольском управстве

      Скуёт и то, на что наложено табу.

      И вверили в ладони бедняка

      Бич гневности ужасный существом.

      И руки Сфэга жаждали огня,

      А разум запылал неверным очагом.

      От первой жертвы – лишь пятно кроваво:

      Сфэг доброго коня зари лишил.

      Немалый сердца уголёк покрылся прахом.

      Конь отразил живой печали мир.

      Тут пошатнулась вера в правость дела,

      Вдруг осознал поступок бледный Сфэг.

      Но снова дьявольская воля спела –

      Одела очи занавесой нег.

      Деяний страх здесь обратился в честность,

      Уплыли чувства веры в черну глубь.

      И, перекинув булаву за плечи,

      Поплёлся конюх в горестную студь.

      III

      Под занавесью колющих морозов,

      За плетью вод из ледяных узоров,

      Летит навстречу зимнему простору,

      Целуя ветры и вселив раздоры,

      В природную гармонию драккар.

      Вонзает парус, рассекая небо,

      И рвётся ввысь из оковавшей сферы

      Воды и снастей, превращаясь в пар.

      На сей мираж, облокотившись страшно

      Об каменный уступ чернеющего кряжа,

      Смотрел сквозь дымку льноволосый воин

      И уповал без дрожи на холодну волю.

      Но голос разума, в его душе пугливо,

      Отводит бедного от края, от обрыва.

      И остаётся только грохот льдины,

      Нарушившей земной покой.

      И обступая ледяной покрой,

      Стремится сильной правою рукой

      Прикрыть глаза и осмотреть раздолье,

      Что кроёт горными расчёсами нагорье:

      ***

      Острейшими пиками шпорили небо