Дженни могла бы выгнать меня. И мою мать тоже. Но она этого не сделала. Я был никому не нужен: ни маминому племени, ни народу отца. Но в доме Дженни меня не презирали, не били и не морили голодом. Она заботилась о нас. О нем. И продолжает заботиться. В хозяйстве все налажено, на столе всегда ждет еда. Отец, в свою очередь, тоже заботится о ней: дает пропитание и кров, принимает решения. Впрочем, точно так же он заботится о мулах и кобылах. Осмелюсь предположить, что они ему больше по нраву. Отец никогда не бывал с нами жесток, ни разу не поднял руку ни на меня, ни на семью, однако он холоден и молчалив. Раньше я его боялся и старался всегда следить за ним, чтобы держаться на расстоянии.
Я обнаруживаю, что отец один в лавке. Это редкость. Он предпочитает работать с животными. Лерой Перкинс торгует снаряжением, а мы с отцом продаем мулов. На время моего отсутствия ему придется нанять нового помощника. Я буду скучать по лавке. В загонах пахнет хаосом – по́том и лошадьми, пылью и навозом, а здесь – порядком, выделанной кожей, маслом и железом. Я втягиваю носом этот чистый аромат и задерживаю дыхание. На выдохе с моих губ срывается вопрос:
– Ты продал мулов человеку по фамилии Мэй?
Отец поднимает на меня нечитаемый взгляд. Мне знакомо это выражение лица. Он думает. У моего отца голубые глаза и красные щеки. В детстве он казался мне огромным, хотя теперь я такого же роста. И такого же телосложения: высокий, широкоплечий, узкобедрый, с длинными ногами, большими ступнями и крепкими руками. Мне не достались его льдистые глаза и соломенные – теперь уже седые – волосы, но двигаюсь я так же, как он. Та же походка. Та же осанка. Я научился быть похожим на него или, может, с самого начала был на него похож. Теперь я уже не боюсь его. Я просто устал жить в его тени.
– С ним, возможно, была дочь, – добавляю я, стараясь, чтобы мое лицо ничего не выдало.
Но, боюсь, отца не проведешь. Его напряженно наморщенный лоб разглаживается.
– Уильям Мэй. С ним была вся его семья. Куча детей, некоторые взрослые, другие помладше, и жена, судя по всему, ждет еще одного.
Я молчу, думая о Наоми Мэй, ее желтом платье, зеленых глазах и веснушках на переносице.
– А что? – отрывисто спрашивает отец, будто ждет дурных вестей.
– Хорошие ему достались мулы?
– Не наши. Но хорошо сочетаются друг с другом. Надежные, привычные к повозкам и людям. Повозки у него тянут волы. Мулов он купил на всякий случай. Бо́льшую часть времени на них будут ехать верхом или перевозить мелкие грузы.
Я киваю, удовлетворенный таким ответом.
– Теперь