Колесо Фортуны вращалось, стремительно набирая обороты, и мне продолжало сопутствовать везение. Затуманенное болезнью сознание Те Ранги блуждало где-то в астральных материях, и маори находился в глубоком забытье. Я полностью затаила дыхание и осторожно склонилась над кроватью. На заднем фоне за мной с откровенным скептицизмом наблюдал очкастый эскулап. Ничего-ничего, скоро на смену снисходительной ухмылке придет профессиональный интерес!
Татуированное лицо маори густо покрывала влажная испарина, Те Ранги дышал неровно и хрипло, а его тонкие губы пересохли и растрескались от высокой температуры яростно сопротивляющегося тяжелой болезни тела. Я бережно откинула простыню с обнаженного смуглого торса и с опаской прикоснулась к нефритовому амулету. По фундаменту ментальной стены пробежала легкая зыбь, но в тот момент, когда я аккуратно сняла с Те Ранги зеленый талисман, основная кладка защитного сооружения даже не дрогнула.
Я с опаской низвела ментальное заграждение до уровня дачного частокола и торжествующе улыбнулась сопящему за спиной реаниматологу. Итак, первая часть прошла успешно. Осталось набраться смелости, чтобы добровольно разрушить стену и установить между мной и маори канал, через который в истерзанное болезнью тело потечет моя живительная энергия. А еще весьма желательно было бы довести данную процедуру до логического завершения, избежав необратимых последствий для собственного организма, но это уже, вероятно, как получится.
ГЛАВА XXI
Татуировка на золотисто-коричневом плече Те Ранги значительно отличалась от симметричных спиралей, превративших лицо маори в подобие ритуальной маски для проведения языческого обряда. Странный извилистый рисунок начинался у самой шеи и плавными изгибами стекал к локтю, задевая по касательной часть груди, и если на первый взгляд татуировка казалась всего лишь причудливой абстракцией, то при более детальном рассмотрении сложное переплетение линий постепенно обретало форму неизвестного современной науке существа с отчетливо прослеживающейся анатомией. Птичья голова с изогнутым клювом венчала вполне человеческое тело, вопреки теории эволюции неожиданно завершающееся рыбьим хвостом, и я не сомневалась, что в мифологии маори, вырезанный на плече у Те Ранги символ, однозначно, имел глубокий сакральный смысл.
Там, где недрогнувшая рука опытного мастера когда-то нанесла многочисленные порезы, смуглая кожа маори навсегда потеряла гладкость и наощупь татуировка создавала пугающее впечатление объемного изображения. Выпуклая иллюзия трехмерности усиливалась с каждым прикосновением