– Теперь я так не считаю. Теперь у меня есть смысл. Еще с душой надо поработать. Душа не справляется.
– Как ты думаешь…
– Да, любимая?
– Если бы ничего не случилось, я имею в виду взрыва, исчезновения и всего остального, было бы лучше?
– Думаю, что да. Всё, что случилось, было не нужно. Всё это лишнее. Секунда бессмысленного мучения уже вмиг обесценила всё это предприятие. Жизнь прожита напрасно. Много ошибок. Много потерь. И зачем всё это?
– Джонатан, ты смотрел на меня как на звезду. Видел во мне решение.
– Давай поженимся, как планировали когда-то. Сегодня такой прекрасный солнечный день. В комнате так уютно! Давай сегодня. 21 июля 2008 года.
– Джонатан.
– Что? Устроим праздник на улице. Расставим столы. У вас есть фейерверки или что-то в этом роде? Все переоденутся в праздничные наряды… Какой странный мир! Мне кажется, как будто кроме этого лагеря на планете ничего нет.
– Так и есть. Джонатан, я хотела…
– Я знаю, что ты хотела.
– Нет, не знаешь. Я хотела тебе сказать, что вышла замуж. У меня есть муж. И не стоило бы делать что-то противоестественное.
Джонатан перестал слышать слова. Он забылся. Он помнил, что многократно говорил Виктории: «А я думал, ты ждала меня, я думал, что нужен тебе, что ты любишь меня». Но ее ответов он не слышал. Не хотел слышать. Его разум погрузился во мрак. Он как-то выбрался из комнат и ограждений, оказавшись где-то в чаще дремучего леса. Он разговаривал сам с собой.
«Не тренированная душа у меня, значит. Я так и знал. Надо бы привыкнуть…»
«Правда в том, что я любила и ждала тебя».
«Но у тебя есть другой. И ты другого любишь».
«Но ведь прошло пятьдесят лет».
«Но ведь прошло пятьдесят лет. А я-то пришел, я думал, что ты любишь и ждешь меня. Ошибся. И что мне делать теперь? Ходить, смотреть под ноги? Натыкаться на стены? Уничтожаться? Надеть маску великой печали? Что делать? Как я буду жить здесь? Как я буду существовать в этом мире? Ничего кроме лагеря здесь нет!»
«Я не обязана была».
«В этом всё и дело. Никто ничего не обязан. Я не хочу жить. Зачем? Устал. Я устал! Мне нечего делать в жизни».
«У меня никого нет, я пошутила. Я проверяла тебя».
«О нет! Нет! Опять начинается. Опять эта болезнь! Я не успел излечиться, а теперь навсегда заболею. И сойду с ума окончательно».
«Ты много на себя берешь».
«Много. Ноша неподъемная».
Джонатан упал без сил где-то чуть в стороне от тропы. Кругом была глушь.
«Ты отсюда не убежишь», – повторял Джонатан надрывным голосом.
Солнце светило ярко. Был полдень.
Глава 7. В которой Джонатан бродит по окрестностям, потрясенный новостью
День прошел в странном смятении. Деревья, холмы, поляны, ручьи. Джонатан просто бродил как во сне по окрестностям.
А затем он пошел назад. Возвращение было неизбежным. Он слышал, что вечером веселая компания лагерных жителей будет отдыхать на берегу Санкрайского