Звуки гитары он услышал шагов через сто. На тротуаре стояла Юля в светло-голубой майке, не закрывающей пупок, и прежних потертых джинсах. Правда, сегодня она закатала штанины почти до колен, демонстрируя то ли смуглые, то ли давно не мытые икры. Возле нее прямо на земле лежала бейсболка, в которой блестели десятка два монет.
Гитара висела на широком ремне, подтянутым так, что девочка могли свободно брать даже фа-септ-аккорд на первом ладу. В старые добрые времена пацаны во дворе ленились растягивать пальцы и заменяли его обычным мажором. В этом отношении Юля не сачковала.
Остановившись чуть поодаль, Виктор усмехнулся: сегодня она хотя бы причесалась по-человечески. И смотри – сразу сделалась симпатичной, даже в чем-то красивой. Ямочки на щеках прорезались, в прошлый раз это как-то мимо его внимания проскочило; взгляд, хоть и тяжеловатый, но ясный – смотрит на прохожих и ждет, чтобы кто-нибудь из них остановился; грудь высоко поднимается, когда воздуха набирает для очередного куплета. Тоже смотрится приятно и даже завлекательно. Вообще, замечательно выглядит девчонка – хоть сразу в конкурс «Мисс Большая Покровка»!
По танку вдарила болванка,
Прощай родимый экипаж.
Четыре трупа возле танка
Дополнят утренний пейзаж.
Ого, она и Чижа поет!
С Сергеем Чиграковым Виктор был немного знаком через родителей: брат певца Владимир работал с отцом на одном производстве. Ничего особенного в этом знакомстве не было – просто несколько раз заходили к ним по делам. К тому времени Виктору едва исполнилось пятнадцать, а Сергей уже гремел в Дзержинске как завзятый рокер. Если и задумывал куда-то уезжать, то со случайными знакомыми такими планами не делился. Иногда для пацанов во дворе концерты давал, но это происходило чаще «на горячую», после пива.
И молодая не узнает,
Какой у парня был конец.
Самая двусмысленная фраза, наверняка бьющая не в бровь, а в глаз. В подтверждении этих соображение какой-то мужчина лет тридцати, завернув к тротуару, наклонился над лежащей бейсболкой и бросил в нее горсть мелочи.
Закончив последний куплет, Юля облизала подсохшие губы и снова ударила по струнам – на этот раз тяжело и ритмично.
Долго шли зноем и морозами,
Все снесли и остались вольными,
Жрали снег с кашею березовой
И росли вровень с колокольнями…
«Время колокольчиков» Башлачева! Поэзией этого рок-барда Виктор проникся уже в девяностых, когда самого исполнителя давно не было. После него остались разрывающие душу песни, понятные лишь немногим, и магия надтреснутого голоса. Все вместе звало к бунту или самоуничтожению. Период увлечения такой тематикой у Виктора продлился год с небольшим, а потом растворился в ясных глазах феи-первокурсницы. Но нельзя сказать, что совершенно бесследно. Уважение к творчеству Александра все-таки осталось. Просто изменилось мировоззрение, а вместе с тем пропала