– Я передумала, – свирепо сказала я, хватая его за руку. – Как насчет того, чтобы потанцевать, Элиа?
Я полезла в карман его брюк, плавным рывком вытащила пачку денег и, смеясь, поднесла их ему под нос.
Когда он понял, на что я намекаю, он скривил губы.
– Нет.
– Да.
– Нет!
– Да ладно тебе, Элиа. Как в старые добрые времена.
– А если нас поймают?
– Нас не поймают, – прошептала я, подходя к нему ближе. От него пахло детством. Кожа пропиталась ароматом потухшего костра. Чем ближе подходила, тем интенсивнее он становился. Затерявшись в черных волосах Элиа.
– Ради меня, Элиа. Давай же. Давай еще раз потанцуем. Сегодня никто не заметит. Смотри. – Я указала на переполненные улицы и перевела взгляд на металлических солдат, которые расположились у трактиров. Они напряженно пытались наблюдать за толпой, но пиво было соблазнительнее, музыка зажигательней, а женщины довольно милее. Сегодня будет легко. Сегодня они невнимательны.
– Никто не заметит.
– Фия, – обреченно вздохнул он. Я знала, что убедила его.
– Если нас поймают, нам придется разобрать палатки и бежать.
– Значит сбежим, – с убеждением сказала я, встретив злобный взгляд Саманты, вперившийся в меня.
Тут я заметила, что она смотрит на Элиа, который смотрел только на меня.
Со злорадной усмешкой я поняла, что она та самая медная горожанка, которую Элиа вывел к себе на сцену в наш первый вечер. Неужели она положила на него глаз? Я захотела проверить это и опустила руку на плечо Элиа. Знала, что это подло и что он, вероятно, ощутит надежду. Но ненависть Саманты подстегивала меня.
Да, ее взгляд стал еще яростнее.
– На самом деле нам здесь тоже не рады. – Глупо желать этого даже на мгновение.
– Мы можем потерять конечности…
– Элиа, – сказала я, положив руки на его затылок. – Нас не поймают, хорошо?
– Но…
Я схватила его за руку и с высоко поднятой головой потащила на рыночную площадь.
Сегодня мы будем танцевать, как король и королева.
11
Во время танца я чувствовала их взгляды. Они были похожи на крылья бабочки, щекочущие мою кожу. Каждый был драгоценен. Каждый даровал мне уважение и восхищение, которых я жаждала.
Я украшала себя ими, пока качала бедрами, показывая мельком ноги, и сияла в объятиях Элиа. Мы умели танцевать. Ритм был нашим учителем. А их взгляды были тем зажигательным веществом, которое все больше и больше подпитывало меня. Молчаливым кивком мы выбирали своих жертв. Истории на лице Элиа всегда были для меня как открытая книга. Он пригласил на танец изящную медную жительницу, которой вот уже несколько минут строил глазки. Это он умел хорошо. Подобен предприимчивому таинственному фокуснику, которому