– Если уж так хочешь послужить человеческой девчонке, свяжи ей варежки из своих волос. В последний раз, когда я ее видел, она очень мерзла.
Я отворачиваюсь от Сиф, которая, едва сдерживая рыдания, собирает свои волосы с пола. Надеюсь, ей хватит ума не оставить ни одной пряди.
Верис
До моей камеры доносится мелодичный свист. Каждую минуту я использую, чтобы собраться с силами для воплощения моего плана. Но, когда веселая мелодия раздается совсем рядом, я вскакиваю на ноги, прогоняя с лица боль, страх и неуверенность.
Как только фейри – к счастью, не принц – подходит к решетке и видит меня, то перестает насвистывать.
Стою посреди клетки с вытянутой спиной и смотрю на него. Меня слегка качает, но по его взгляду понимаю, что моя стойкость внушает ему уважение. Это придает сил.
– Я не из касты Проклятых. Никаких способностей у меня нет. – Руки дрожат, а его взгляд скользит по моим обмороженным, пока не зажившим пальцам. – В боевых искусствах или приготовлении ядов я в лучшем случае посредственна, поэтому не представляю для вас никакой опасности. Так что, если вы планируете убить меня, сделайте это сейчас.
Он только присвистывает.
– Бьерна-а-ах.
Молча сужаю глаза.
– Бьернах значит, что ты гордая дама. Чересчур гордая. Чересчур заносчивая, если спросишь меня.
Прикладываю руку к груди, где мое некогда красивое платье сейчас украшают пятна.
– У этой бьернах, между прочим, есть имя. И титул, если для вас, фейри, это хоть что-то значит.
– И как же оно звучит?
– Верис Арбор, принцесса башни Золотая вышка в кор… – не успеваю закончить, так как фейри неожиданно фыркает. Возможно, потому что он знает, что означает мое имя. Весна. Так клишированно. Сама порой удивляюсь, как это пришло родителям в голову. Могли бы назвать меня, например, в честь весеннего цветка. И вот теперь мое имя стало еще одним поводом для его насмешек.
– Пить хочешь, Верис?
Сухожилия у меня на шее просто горят, потому что я изо всех сил стараюсь не кивнуть.
– Хватит мне докучать. Глупо пытать невиновную ради того, чтобы она созналась в поступках, которых не совершала. Или рассказала то, о чем ничего не знает.
– Прекрасно. Тогда ты сгниешь здесь, внизу, – и он поворачивается ко мне спиной.
Проходит лишь три удара сердца, и я сдаюсь.
– Пожалуйста, – жалобно зову я и ненавижу саму себя. – Дайте хотя бы немного воды. И одеяло, если вы хотя бы наполовину так же великодушны, как и могущественны.
Он оборачивается ко мне. По его глазам видно, какой жалкой он меня считает, раз я так быстро забыла о своей гордости и начала унижаться. Он поднимает руку.
– Будет тебе вода.
С открытым