привычка неделями не мыться да регулярно возникающее желание нацепить на даму «пояс верности». Что касается конкретного примера Таисии и Яна, то, по моему мнению, их брак элементарно не прошел испытания медными трубами, и чем выше Агапов поднимался на спортивный Олимп, тем сильнее он отдалялся от семьи. Они жили в разном ритме, у них не совпадали часовые пояса, и даже совместный отдых на Мальдивах предсказуемо не оправдал возложенных на него ожиданий. Как человек, поминутно расписывавший каждый из десяти отпускных дней четы Агаповых, я могла со всей ответственностью утверждать, что Ян и Тая почти не виделись друг с другом – пока муж зализывал раны на песчаном пляже, жена либо ныряла к рифам, либо седлала волну на доске для серфинга. В результате им так и не удалось вернуть прежнюю близость, и у меня складывалось впечатление, что оба покидали райские острова со смутным чувством недосказанности. Я понятия не имела, каким образом справлялась с этой ситуацией Тая – у меня не было сомнений, что я не первая и не последняя пассия Яна, и как бы тщательно он не скрывал своих походы налево, его жена должна была что-то подозревать. Холеная, пышногрудая и крутобедрая блондинка совершенно славянского типажа явно не выглядела дурой, и наверняка была в курсе, что муж наставляет ей ветвистые рога, но то ли ее это мало заботило, то ли она сама не отличалась пуританскими нравами. Они с Яном поженились задолго до резонансных боев и миллионных гонораров, и скорее всего не заключали брачного контракта – при разводе Таисия смело могла претендовать на половину имущества, а с учетом наличия двух несовершеннолетний детей, ее позиция казалась незыблемой. Если взять за аксиому, что любовь давно прошла, и по ночам Тая не терзалась от приступов жгучей ревности, на ее месте я, вероятно, повела бы себя точно также. В конце концов, что бы там не позволял себе Ян, папарацци ни разу не застукали его с другой женщиной, во всех интервью он отзывался о супруге с величайшим уважением, да и на трибуне Тая всегда сидела под вспышками телекамер в первом ряду и горячо поддерживала мужа. По большому счету, это было их личное дело – изменять или не изменять, прощать или разводиться, сохранять лицо на публике или вынимать скелеты из шкафов, и я не чувствовала за собой вины. Этот союз фактически распался еще до моего появления, и было бы странно, если бы после бурной ночи с любовником я бы вдруг выступила с обличительной речью в его адрес.
Ян остался у меня до утра, и я была уверена, что снова увижу его в лучшем случае на экране, но за время его пребывания в столице мы встречались еще дважды и оба раза, это происходило у меня дома. Я жила в многоэтажке без консьержа, а любители перемыть соседские косточки давно потеряли интерес к регулярно наведывающимся ко мне мужчинам. Я ни от кого не скрывала, что живу одна и порой приглашаю к себе гостей, и мне было плевать, передаются ли слухи о моей распущенности из уст в уста. Узнать Агапова в низко надвинутом капюшоне было нереально, и он беспрепятственно просачивался
