Но нет!
Враг, легко скользнув по льду, резко развернулся и побежал ниже по течению.
И тут волк допустил ошибку. Он на некоторое время потерял из виду своего врага и не заметил, как с него спрыгнул один человек и, укрываясь за крутым берегом, быстро побежал в его сторону. Волк, чуть прихрамывая, неторопливо бежал по кустарнику, улавливая чутким слухом удалявшегося врага. Вот он одним прыжком выскочил на бугор, разделяющий две рощицы и тут что-то тяжело и сильно, ударило в бок. Внутри стало горячо, ноги перестали слушаться его и он тяжело осел в снег. Это немного продлило ему жизнь. Пробитая артерия сжалась и кровь все ещё понемногу поступала в мозг. Он видел, как человек подошел к нему, осторожно тронул ногой. Вожак попытался было развернуться к нему, но сил хватило только перевернуться на бок. Все ещё мощное сердце, торопливо стуча, пыталось продлить ему жизнь. Но волосы на загривке, вставшие дыбом при виде злейшего врага, медленно опадали, сознание угасало. Волк попытался было злобно оскалиться: но получилось – словно улыбнулся навстречу своей смерти.
Последнее что увидели его глаза – было лицо врага, склонившегося над ним. Вдруг из глаз человека выкатились две дождинки и капнули на голову умирающего волка. И ещё одна на высунутый язык.
– Дождь! Это хорошо! Дождь – это тепло, это много еды! – мелькнула последняя мысль.
И закрутило, понесло вожака по остаткам сознания!
Свежей струей хлынул теплый, вкусный своими запахами воздух. Мелькнул зеленый луг и они, с волчицей, кувыркаясь, и легонько покусывая друг друга, спешат навстречу всходящему солнцу!
На медведя
Скажи читатель, много ли у тебя знакомых охотников, которые вот так запросто могут сказать: «Ходил на медведя!»?
Такая добыча для любого охотника как олимпийская медаль для спортсмена. Предмет зависти всей охотничьей братии.
Извилистые дорожки моей судьбы забросили меня жить и работать в один из колхозов на севере нашей области. Состоял наш колхоз из трех бригад. Третья бригада располагалась в 65 километрах от центральной усадьбы среди отвоеванных у тайги небольших полей.
Летом вывозили туда большое количество телят, молодняка крупного рогатого скота, где на лесных полянах этот скот подрастал и набирал вес. Обилие сочной травы, ручьи и речушки – мечта любого скотовода. Одна беда – медведи! Охотились косолапые за телятами. От восьми до пятнадцати голов каждый сезон недосчитывались пастухи.
Садился тогда председатель колхоза в автомобиль и брал лицензию на отстрел расшалившегося мишки. Нет, сам он эту охоту не уважал, в селе было достаточно более опытных охотников. Но самым авторитетным считался Иван Иванович. Этот знаток медвежьих повадок, как по открытой книге читал все следы и вычислял последующие действия медведей. Надо сказать, что бригадиром в этой бригаде, был Георгий Федорович. Для многих он был ровесник, многие были старше его годами, поэтому