Никто никогда не знает, думал Димичел, как люди расплатятся с тобой за достижения цивилизации, которые ты им принес, и в каком богом забытом краю ты закончишь свою жизнь. Никакой борьбы религий, похоже, не существует вовсе, просто одни с детства привыкли пить молоко, а другие – не видят в нем толка. Потому что они пьют живую кровь оленей во время забоя, едят сырое мясо и мороженую рыбу.
Как человек, воспитанный системой, Димичел был склонен к обобщениям. Для одних, полагал он, правила жизни, определенные людьми в черных рясах, заключаются в том, что им можно безбоязненно есть свинину и без меры употреблять алкоголь, но делать детей положено с одной женщиной, и, самое главное, нужно ходить в храм и бесконечно каяться в нарушении заповедей, а потом вновь грешить. А для других уготовлен целый выводок жен, правда, укрытых в паранджу с головой. Алкоголь пить нельзя, но зато можно курить кальян. При желании – с душистой травкой. Очень важно попутно ненавидеть тех, кто ест свинину. По ту и другую сторону двух запретов находятся проворные толкователи священных книг, которые умело сталкивают курильщиков кальяна с едоками свинины, именно они и приводят толпы фанатов к пропасти, которую потом называют мысом Убиенного. Если добавить фонтанирующие нефтью скважины, которые государства никак не могут поделить между собой, врезающиеся (по причине все того же дележа) в небоскребы самолеты, митинги антиглобалистов, бесконечные революции в славянских государствах, жандармские ухватки Америки и пафосные речи политиков всех стран о толерантности, а также умирающих от голода и от непознанных вирусов африканских детей, то может получиться законченная картина современного мира. А на краю мира, на мысе Убиенного, стоит его дом-башня.
Так думал Димичел.
Разумеется, он отдавал себе отчет в том, что слишком грустно и слишком примитивно этими сентенциями объяснять творящиеся вокруг него безобразия. Если бы все было так просто! Однако выстроенная им схема работала как часы. Что подтверждалось событиями, за которыми он наблюдал по телевизору.
И с годами, прожитыми на мысе Убиенного, он все чаще сталкивался с примитивностью людей и подсмеивался над телепередачами, в которых министры, писатели-фантасты, политологи и философы до хрипоты