Геополитическая драма России. Выживет ли Россия в XXI веке?. Леонид Ивашов. Читать онлайн. Newlib. NEWLIB.NET

Автор: Леонид Ивашов
Издательство: ИД ""АРГУМЕНТЫ НЕДЕЛИ""
Серия:
Жанр произведения: Политика, политология
Год издания: 2000
isbn: 978-5-6046510-4-9
Скачать книгу
году («второй Рим паде») эстафету православия приняла обретшая в 1480 году после «стояния на Угре» независимость от остатков Золотой Орды Москва. В начале XVI века (около 1510 года, во время присоединения к Московской Руси Пскова, осуществленного великим князем Василием III) устами старца Филофея из Псковского Спасо-Елеазарова монастыря была озвучена носившаяся в воздухе истории формула: два Рима пали, третий – Москва – стоит, а четвертому не бывать.

      Официальной религией Московского государства византийская ветвь христианства была и ранее. Осененная светом вероучения, Русь именовалась Святой. Ныне же великий князь Иван IV был по образу византийских цезарей помазан на царство и стал помазанником Божьим. Нравственный идеал народа – святое право правды – обрело эсхатологическое звучание, а устремленность к нему – мессианское завершение.

      Следует подчеркнуть, что большинство православных привлекала в вере именно ее социально-нравственная сторона, а не клерикально-конфессиональная. Поэтому и коммунизм был не в последнюю очередь воспринят как мирская, но религия. Религия истинно народная и … исконная!

Игумен Филофей(XVI век)«Москва – Третий Рим»

      «…все христианские царства сошлись в одно… что два Рима пали, а третий стоит, а четвертому же не бывать».

      Введение патриаршества39 продолжало прямую аналогию с Восточно-Римской империей, место которой в православии и, как надеялись, в державности заступала Московия40.

      Мессианская наполненность максимы «Москва – Третий Рим», вошедший в плоть и кровь русской геополитики, имеет два взаимосвязанных аспекта: мирской – Москва – мировая империя с глобальными интересами; и горний – Москва – оплот истинно правильных верований, их блюстительница и попечительница41. Запад же, ведомый libido dominandi (похотью властвования. – св. Августин), воспринял только первую часть этой формулы, ища решения задачи мирового господства.

      В России по мере роста ее могущества также набирала вес идея вселенской державности (например, теория Ф. Тютчева о пяти мировых империях, которые наследует Россия), но связь в национальном сознании державности и ее праведности, права славы и славы правильности всегда оставалась чрезвычайно сильной.

      Как в своей религиозной, так и в своей секулярной вере (а коммунизм, повторимся, – это секуляризированная религия) Россия не тождественна Западу. «Русская вера взыскует света и правды, она глубоко разнообразна, а не расчерчено-правильна в своих поисках, она нередко ошибается, вредя прежде всего себе, но она совершает ошибки искренне и бескорыстно, ибо воистину верует… Россия не может и не желает для своего существования только комфортно- и морально-полезного, только средне-утилитарного. Падение «света»42, духа для нее есть разрушение смерти». Для Запада – создание легкой – «облегченной» от всего человеческого – машиножизни.

      У


<p>39</p>

Борис Годунов, продержав почти год в заточении Константинопольского патриарха Иеремию II и искусив его предложением стать патриархом не только находящегося под турками Константинополя, но и Московии, затем свое обещание нарушил и, воспользовавшись уже имеющимся разрешением на патриаршество, привел к церковному престолу русского.

<p>40</p>

К царю Федору Иоанновичу были обращены тогда такие слова: «Ветхий Рим падеся аполинариевой ересью; вторый же Рим, иже есть Константинополь, от безбожных турок обладаем; твое же, о благочестивый царю, великое Российское царствие, третий Рим, благочестием всех превзыде, и вся благочестивыя царствия в твое едино собрася, и ты един под небесем христианский царь именуешесь во вселенной, во всех христианах». (Цит. по Полосин В. Фундаментальная политология // Россия XXI. 1994. №11–12, №111.)

<p>41</p>

Нельзя не согласиться с К. Мяло, которая отмечает, что «Роль Москвы в пророчестве Филофея вся окутана эсхатологической сумрачностью, а не «славой» в западном ее понимании посюстороннего самоутверждения». (Цит. соч. С. 85.)

<p>42</p>

«Однажды я спросил, – пишет Константин Леонтьев, – у одного весьма начитанного духовника-монаха: отчего государственно-религиозное падение Рима, при всех ужасах Колизея, цареубийств, самоубийств и при утонченно-сатанинском половом разврате, имело в себе, однако, так много неотразимой поэзии, а одновременно демократическое разложение Европы так некрасиво, сухо, прозаично? Никогда не забуду, как он восхитил и поразил меня своим ответом! «Бог – это свет, и духовный, и вещественный; свет чистейший и неизобразимый… Есть и ложный свет, обманчивый. Это свет демонов, существ, Богом же созданных, но уклонившихся… Классический мир и во время падения своего поклоняется хотя и ложному свету языческих божеств, но все-таки свету… А современная Европа даже и демонов не знает. Ее жизнь даже и ложным светом не освещается! (Леонтьев К. Из письма священнику Иосифу Фуделю, 1888. // Социум. 1992. №6, №84.)