…Произошло необъяснимое – кот влюбился в мышь и грезил возможностью каждый день на рассвете сопровождать ее в приветственном утреннем танце. Кружить ее, легконогую и такую трепетно хрупкую, как бабочкино крыло, быть ей опорой в жизни. Распластаться ковриком у ее тонких лапок и ждать распоряжений. Быть слугой, защитником, другом, всем, кем она разрешит ему состоять при ней…
Кот с громким криком "я люблю тебя, о, услада моего сердца!" выскочил из своего укрытия, взлетев в своем прыжке так высоко, что сам удивился. Он думал, что его понесли крылья любви…
Но как страшно он ошибся! Витая в своих фантазиях, кот забыл, что он не птица, и не умеет парИть. Его тяжелое тело грузно брякнулось оземь, похоронив под собой танцующую мышь.
Кот возопил в отчаянии: "Что я наделал! О, Солнце, Первородный Кот, тебя лишь призываю судить меня, карать сурово! Моя любовь, моя танцующая фея, моя прелестница, богиня, нежный луч! Как поступил я неумело и бесстыдно! Как жить мне дальше? Мне прощенья нет! Прошу, верни ей жизнь, свою готов отдать я в уплату за нее!.."
При этом он дико выл, раздирал когтями морду в кровь, катался в отчаянии по траве, не в силах исправить содеянное. Три Кошки Радуги сжалились над ним, поскольку лишь от любви он потерял голову и жизнь готов был отдать за маленькую белую мышку.
– Жаль его, он так любил… – мурлыкнула Младшая Кошка.
– Да, он любил, но он убил!!! – продолжила Средняя.
– Он предлагает выкуп за нее. Это жизнь за жизнь… – прошамкала Старшая.
– Не станем мы карать его – жизнь забирать. Давайте лик его изменим и – довольно! – просила за кота Младшая.
– Он так красив, так ловок и силён, что жаль перерезать мне кОсу… – отвечала Старшая.
– Но ведь, чтоб возвратить той мыши жизнь, придется нам забрать его красу! В уплату жизненного долга! – решила Средняя.
– Пусть примет облик он другой, похож пусть будет на кота немного и одновременно на мышь. Изгоем станет он в своем роду. А мыши жизнь вернет его уродство! – приняла решение Старшая и взмахнула ножницами, надрезав в нескольких местах косу жизни кота, уродуя ее идеальную форму.
Мышь тотчас ожила, оглянулась и в ужасе прижала ушки, увидев перед собой большого, невиданного доселе зверя.
Он был размером с кота, но вид его был странен. На месте длинного хвоста торчал куцый белый обрубок, длинные уши торчали на затылке и шевелились, узкая морда заканчивалась непрерывно шевелящимся носом, окаймленным недлинными вибрирующими усами,