– Ты же не считаешь так на самом деле, – сказал Облезлый Змей. – Ни одна стая не может вести себя так продуманно.
Змей пытался убедить в этом сам себя, искал другие объяснения. Но он видел то же, что видели остальные: тварей, от которых не оставалось трупов. Тварей, загнавших матерых ездоков в непроходимую местность, чтобы забить там, куда редко доходят патрули.
– Штукарь может.
Все уставились на Блажку. На ее лице, должно быть, застыла такая уверенность, что никто не решился ей возразить. И она действительно была уверена в своем мнении. Она просто чуяла этого пузатого тюрбана в открывшейся им чертовщине.
– Тогда, – медленно проговорил Мед, – это означает, что Шакал его не нашел.
– Или, наоборот, нашел, – добавил Колпак.
– Так… – вступил Хорек, – если Штукарь снова в Уделье, это значит, что Шакал…
– Я не знаю, – оборвала его Блажка, постаравшись, чтобы слова не прозвучали слишком резко, но ей не удалось. – Я знаю только, что первые месяцы мы как-то держались. Потом кончилось вино, деревья погрызли вредители, а теперь, когда мы ослабли от голода, появляются хихикающие демоны, и от всего этого несет жирным тирканианским тюрбаном!
И подскочив, Блажка пнула бочку, стоявшую позади нее, и пробила клепку.
Наступила тишина. Затем Мед прочистил горло.
– Нам нужно сообщить в Шквал бивней.
Блажка об этом уже подумала.
– Я пошлю птицу.
– Мы уверены, что она долетит? Если Штукарь пытается нас отрезать, он не пропустит…
– Знаю. Но я не могу рисковать, посылая туда кого-то из вас. Твари явно нацелены на маршрут между нами и Пучиной. Если они намерены нас отрезать, ни один ездок, ни из нашего копыта, ни из их, не одолеет этот путь. Если шесть полуорков не смогли, то что говорить об одном? Мы не можем туда ехать. И сейчас меня больше волнует, как нам прокормить людей. Сколько мы сможем продержаться с тем, что у нас осталось?
– При текущих нормах? – Мед вздохнул. – Недели две. Но еле-еле. После этого будем есть то, чем сейчас кормим свинов. Потом…
Ублюдки позволили воцариться тишине.
Забить варвара ради мяса было почти немыслимо. Копыта, которые к такому прибегают, с тем же успехом могли бы просто умереть с голода. Но эти идеалы не будут иметь смысла для поселенцев, когда умирать начнут их дети.
– Нас еще и прибавилось. Появилось пять новых ртов, которые нужно кормить. Двое кочевников и три соплячки. Завтра посмотрим, чего они стоят. Но пока эти женщины имеют статус соплячек, с ними и обращаться нужно как с соплячками. То есть спать с ними нельзя.
Хорек ухмыльнулся и толкнул Меда локтем.
– Черт, а я, знаете ли, присовывал соплякам в зад разок-другой. Иногда им это даже нравилось.
– Надеюсь, ты шутишь, Хорек. – Блажка вздохнула. – Беда в том, что я не пойму, так это или нет.
– А ты спроси нашего юнца. – Хорек подмигнул через стол Облезлому Змею.
Раздался